Архив Лидии Коршуновой

Оглавление

Автор фото: Кирилл Владимирович Овчинников, заслуженный художником РСФСР.

Дом Крафта

Для первой публикации мы выбрали фотографию дома №25 по проспекту Ленина, сегодня известного как Дом Крафта. Этот снимок был сделан Кириллом Владимировичем Овчинниковым, заслуженным художником РСФСР, посвятившим жизнь созданию иллюстраций к детским книгам. Тулу он посетил в июле 1977 г., сделав несколько весьма интересных фотографий тульских пейзажей и архитектуры. Ныне этот снимок хранится в Центральном архиве кинофонофотодокументов Санкт-Петербурга (ЦГАКФФД СПБ).

На фото изображена средняя часть фасада, первый этаж которого украшает вывеска «Колбасы – копчености». В 1884 г. владелец дома Фердинанд Белявский выстроил для своей аптеки по соседству новое просторное здание, где сегодня размещена постоянная экспозиция нашего музея (проспект Ленина, 27). Старый же дом вскоре был продан рославльскому мещанину О.Э. Лехельту, семейство которого вплоть до 1917 г. владело в Туле колбасной фабрикой. При перестройке дома его строгие классические формы были дополнены пышным эклектичным лепным декором, существующим и поныне. Торговля колбасными изделиями просуществовала в этом здании без малого сто лет. Лишь в начале 1980-х гг. ее сменил магазин «Продукты для детей», получивший к началу следующего десятилетия лаконичное название «Малыш».

Вывеска сделана по технологии, весьма популярной в Советском Союзе в 1960-е – 1970-е гг. – стальные буквы с подсветкой из неоновых трубок. Такой шрифт, напоминавший рукописный, широко использовался в Европе в 1950-е – начале 1960-х. До провинциальных городов СССР, как это нередко бывало, западная мода добралась с опозданием. Известно, что еще в начале 1960-х магазин колбас имел более крупную вывеску прямым «кубическим» шрифтом, занимавшую весь фасад. Изображенная же на фото вывеска была изготовлена, по-видимому, в середине или во второй половине 1960-х гг.

Еще одна характерная деталь эпохи – надпись сделана на фоне цветного листа из профилированного стеклопластика. В обиходе такой материал из-за волнистой поверхности назывался «пластиковым шифером» и был широко распространен в СССР в 1960-е – 1970-е гг. Делался он из синтетической смолы, окрашенной в какой-либо яркий цвет, в качестве наполнителя использовалось стекловолокно. В отличие от фанеры или листового железа, материал не боялся сырости и не требовал окраски.

Из такого пластика делали балконные ограждения в жилых домах, его использовали при строительстве торговых павильонов и разного рода временных сооружений. Со временем краситель выгорал на солнце, смола из-за перепадов температур начинала трескаться и расслаиваться, поэтому до наших дней такие конструкции почти не дошли. Мы не знаем, в каких цветах была выполнена вывеска. Можно лишь предположить, что фоновый лист пластика был желтым, а буквы – красными. Неоновые же трубки, использовавшиеся в то время, практически всегда делались из молочно-белого стекла и светились белым светом.

На переднем плане снимка, в правом нижнем углу, запечатлена цыганская семья, которую невозможно спутать ни с какой другой по пестрым, ярким нарядам, которые бросаются в глаза даже на черно-белом фото. Один из детей одет в матросский костюмчик, какие сегодня можно встретить разве что на картинках, а цветастая рубашка, которой щеголяет стоящий рядом с ним мужчина, явно изготовлена где-нибудь в Европе и проделала до Тулы весьма долгий путь в чемоданах интуристов и сумках отечественных фарцовщиков. Возле правого края фото виден еще один артефакт – краешек светящейся таблички с надписью «Берегись автомобиля», напоминающий о том, что рядом, во дворе аптеки, на протяжении многих лет располагалась Тульская станция скорой медицинской помощи. Вплоть до середины 1990-х гг. через ворота между домами 25 и 27 выезжали на проспект Ленина санитарные микроавтобусы, спешившие на вызовы. И только в преддверии празднования 850-летия Тулы, в 1996-м, ворота закрыли, тротуар замостили плиткой, а на этом участке проспекта сделали сплошное стальное ограждение.

Вернуться к оглавлению.

Ломовские ворота. Тула, 1960-е гг.

Ломовские ворота

Во второй половине XVIII века ворота служили парадным въездом в усадьбу тульских купцов Ливенцевых (Ливенцовых). Представители этого семейства были одними из богатейших людей своего времени, их оборотные капиталы исчислялись десятками тысяч рублей. С 1740-х гг. Ливенцевы занимали ряд должностей в тульском городском самоуправлении: в 1740 г. Василий Большой Ливенцев был избран тульским бургомистром, а его сын Иван в 1781 – 1792 гг. занимал должность городского головы. Положение обязывало к тому, чтобы иметь богатую усадьбу в центре города, где можно было бы устраивать балы и приемы. Поэтому Ливенцевы выкупили подходящий участок, построили на нём каменный дом и возвели рядом парадные ворота.

Ворота были сооружены, судя по всему, в 1750-е – 1760-е гг., и являются уникальным для Тулы памятником позднего русского барокко. Стиль этот еще называют «растреллиевским» по фамилии его основателя – итальянского зодчего Франческо Бартоломео Растрелли. Тульские ворота проектировал не сам мэтр, а кто-то из менее известных архитекторов, однако они включают, точнее, включали практически полный набор всех стилевых черт, которые привнес в русскую архитектуру великий итальянец – от завитков и роз до геометрического орнамента и каменных ваз.

К началу XIX столетия усадьба перешла в собственность купца Ломова, поэтому улицу, где она располагалась, стали называть Ломовским переулком, а ворота – Ломовскими. После постройки в 1889 г. дома богатого рыбопромышленника Платонова, где в первом этаже располагался рыбный магазин, а второй занимала Тульская городская дума, бывший дом Ливенцевых оказался во дворе нового здания. Старый особняк использовался как склад и, лишенный должного ухода, стал постепенно ветшать. Ворота также не использовались по назначению. Уже в предреволюционные годы состояние их было плачевным. Свидетельствуют Юрий и Зинаида Шамурины, авторы книги «Калуга. Тверь. Тула. Торжок» (1913 г.): «Красивые арки забиты… серыми досками, но сохранились ещё причудливые линии барокко, вьющие камень, как воск, превращающие его в ювелирное изделие, покрытое сетью рокайлей… В каждой линии, в каждом капризном завитке виден большой мастер, тонкий изощренный художник».

Первый проект реставрации ворот был разработан еще в 1939 г., однако его реализации помешала Великая Отечественная война. Попытки вернуться к восстановлению предпринимались в 1950-е и 1960-е, но успеха не имели. В течение второй половины XX столетия ворота не только лишились большей части красивейшего белокаменного декора (достаточно сравнить их нынешнее состояние с этим фото), но и сильно накренились, так что пришлось укрепить их временными металлическими стяжками. С тех пор мало что изменилось. При всеобщей, заметим, любви к этой достопримечательности.

Фото хранится в семейном архиве Лидии Коршуновой, которую мы искренне благодарим.

Вернуться к оглавлению.

«Пьяный угол»

В этом комментарии речь пойдёт о фотографии из альбома Рафаила Лубова, предоставленного для нашего исследования его дочерью, Лидией Коршуновой (эти снимки знакомят нас с Тулой конца 1950-х – середины 1960-х гг).

Когда именно угол улицы Советской и «четной» стороны проспекта Ленина получил в народе название «пьяного угла», достоверно неизвестно. Не исключено, что произошло это еще в те времена, когда нынешний проспект Ленина именовался улицей Киевской, а Советская улица – Посольской. В 90-е годы ХХ в. появилась версия, что название якобы произошло от находившейся в угловом доме «акцизной конторы», однако она не соответствует действительности. В начале ХХ в. Тульское городское акцизное управление, ведавшее вопросами взимания акцизов со спиртных напитков, располагалось в доме Гольденблата на Старо-Дворянской улице (ныне – ул. Бундурина). Так или иначе, название «пьяный угол» дожило до начала нынешнего века. На угловом доме хорошо видна вывеска «Овощи-Фрукты»: овощной магазин располагался в подвале этого здания вплоть до 1990-х гг. Следующий за ним жилой дом не сохранился. Далее виден знакомый всем тулякам треугольный фронтон дома, где некогда жил изобретатель хроматической гармоники (прообраза баяна) Н.И. Белобородов. До конца 1980-х гг. здание было окрашено в сочетание желтого и белого цветов, второй этаж использовался как жилье, а на первом располагались аптека и студия звукозаписи.

До начала 1960-х по улице Коммунаров (так тогда назывался проспект Ленина) еще ходил трамвай. В левой части кадра запечатлен состав из вагонов КТМ-1 и КТП-1, поворачивающий на Советскую улицу. На маршрутоуказателе можно рассмотреть номер «1». Одна из конечных остановок этого маршрута, «Рогожинский поселок», располагалась напротив площади Победы, на месте нынешней типографии (проспект Ленина, 109), вторая – на площади Московского вокзала, где сегодня находится автостоянка. На свое нынешнее место трамвайное кольцо «Московский вокзал» переместилось уже в 1970-х, тогда же трамвайная линия была перенесена с Красноармейского проспекта на улицу Коминтерна. Вагоны КТМ-1 и КТП-1 в последний раз выходили на линию в 1970-х.

Поезд из таких вагонов, сохранившийся в России в единственном экземпляре, долгое время находился на территории трамвайного депо в Криволучье. Сегодня он полностью отреставрирован столичными специалистами и украшает собой коллекцию Музея транспорта Москвы. Раз в год его можно увидеть в движении на традиционном московском параде трамваев.

«Пьяный угол». Тула, начало 1960-х гг.

За трамваем – двухэтажное здание, во дворе которого долгое время располагался один из старейших кинотеатров Тулы. Открылся он в 1907 г. под названием «Художественный», а с 1920-х гг. носил имя погибшего в ходе вооруженного столкновения 21 октября 1905 г. на улице Киевской рабочего Алексея Бобякина. Моему поколению он известен как «кинотеатр имени Бабякина» – так писали в газетах и на афишах 1970-х. Кто и почему изменил одну букву в фамилии погибшего революционного дружинника, достоверно неизвестно. Закрылся кинотеатр в 1983 г., а к середине 1980-х здание было снесено. Несколько десятилетий место пустовало, теперь там построен торговый центр «Парадиз».

Фото хранится в семейном архиве Лидии Коршуновой, которую мы искренне благодарим.

Вернуться к оглавлению.

Угол улиц Коммунаров и Менделеевской. Тула, начало 1960-х гг.

Доходный дом Ермолаевых — Зверевых

В этом комментарии речь пойдёт о фотографии из альбома Рафаила Лубова, предоставленного для нашего исследования его дочерью, Лидией Коршуновой (эти снимки знакомят нас с Тулой конца 1950-х – середины 1960-х гг).

До 1970-х гг., когда началась реконструкция центра Тулы, наш город, по сути, не имел главной городской площади. Центральная улица города – улица Коммунаров (ныне проспект Ленина) начиналась непосредственно от Кремля, точнее, от здания нынешнего музея самоваров. Это фото сделано от сквера возле кремлевских стен – в правом нижнем углу отчетливо видно характерное литое чугунное ограждение. Основную часть снимка занимает огромный доходный дом, принадлежавший семье тульских купцов Ермолаевых-Зверевых. До революции первый этаж здания занимали конторы и магазины. В правом крыле, по улице Лопатинской (Менделеевской), находился магазин, принадлежавший знаменитому тульскому кондитеру В.Е. Серикову, основателю фабрики, которая сейчас называется «Старая Тула». После 1917 г. в доме располагались органы Советской власти – вначале губернский исполнительный комитет (губисполком), а к 1960-м гг. – областной и городской исполнительные комитеты Советов народных депутатов (облисполком и горисполком).

Здание выглядит тяжеловесно, по-купечески добротно, однако в его отделке использованы элементы популярного в те годы стиля модерн – фигурные кованые кронштейны, поддерживающие карниз, и богато украшенные лепниной фризы. В советское время такие здания не жаловали, для них был даже изобретен полупрезрительный термин «купеческий модерн». Дом, по представлениям тех лет, не считался памятником архитектуры, поэтому к 1960-м гг. в процессе ремонтов утратил значительную часть лепнины, в частности, дату постройки «1909» в прямоугольном картуше.

Именно в этом доме до 1985 г. располагался Тульский музей оружия. Его коллекция переехала с территории оружейного завода в здание на улице Коммунаров, дом 2, в 1959 году. Музей занимал несколько комнат, назвать которые экспозиционными залами можно лишь с большой натяжкой, но уже тогда был знаменит далеко за пределами Тулы. Его помнят целые поколения школьников, в том числе и автор этих строк. Больше всего врезался в память пулемет «Максим» – настоящий, такой же, как в фильме про Чапаева. В 1985 г. музей переехал в реконструированное специально для него здание Богоявленского собора в Кремле (ныне известно как «старое здание» музея оружия или «здание в Кремле»). С 2012 г. постоянная экспозиция музея размещается в специально построенном «здании-шлеме», здание в Кремле используется для различных выставок.

Возле облисполкома еще нет троллейбусной остановки, а над улицей – проводов контактной сети. Троллейбусы маршрута № 3 пошли от площади Челюскинцев (ныне Крестовоздвиженская) вверх по улице Коммунаров, переименованной в проспект Ленина, 4 ноября 1963 г. Характерная примета времени – знаки, обозначающие пешеходный переход. Привычная нам разметка в виде «зебры» появилась в Москве в 1955 г., да и то только в качестве экспериментальной. Обычно же в крупных городах переходы обозначались столбами с шарообразными плафонами. Один такой столб хорошо виден на переднем плане, в левом нижнем углу, и на его плафоне можно рассмотреть надпись краской «ПЕШЕХОДНЫЙ ПЕРЕХОД». Такие знаки были прекрасно видны и водителям, и пешеходам, тем более что в ночное время плафон с надписью подсвечивался.

Дом Ермолаева-Зверева, хоть и добротный, не вписывался в тульский Генеральный план 1971 г., которым предусматривалась практически полная ликвидация исторической застройки центра Тулы в пределах улиц Советской, Революции и Тургеневской. Исключение было сделано лишь для некоторых строений, например, Успенского и Преображенского храмов. В конце 1985 г. здание, рядом с которым уже высилась громада «белого дома», было снесено, и сейчас о нем ничего не напоминает».

Фото хранится в семейном архиве Лидии Коршуновой, которую мы искренне благодарим.

Вернуться к оглавлению.

Улица Коммунаров

Застройка главной улицы Тулы на этом фото выглядит почти так же, как в те времена, когда она именовалась не Коммунаров, а Киевской. Исключение составляет лишь огромный дом постройки 1950-х гг., расположенный чуть левее центра кадра. Возведен он был в так называемую эпоху излишеств, когда обязательным атрибутом жилого или общественного здания считались всевозможные украшения – колонны, пилястры, богатая лепнина и рустовка, имитировавшая кладку из крупных каменных блоков. Все это должно было символизировать мощь социалистического государства и высокий уровень благосостояния его граждан. Архитектуру таких зданий часто обозначают собирательным термином «сталинский ампир». Менее чем через два года после смерти вождя, 4 ноября 1955 г., вышло постановление Совета министров СССР «Об устранении излишеств в проектировании и строительстве», однако здания, проекты которых уже были разработаны, а средства на строительство – выделены, достраивались, особенно в провинции, вплоть до конца 1950-х гг.

В самом центре кадра расположен хорошо известный всем тулякам светло-зеленый дом с двумя изящными башенками, который в последнее время принято называть «домом Платонова». Здание постройки 1902 г. действительно принадлежало семье богатейшего тульского рыбопромышленника И.К. Платонова и изначально строилось для размещения магазинов и контор – в этом смысле его предназначение за сто с лишним лет не изменилось. Интересно, что хотя старший Платонов, Иван Козьмич, был более всего известен своей рыбной торговлей, рыбного магазина в этом здании не было никогда. Зато здесь, судя по справочнику «Вся Тула» 1908 года, помещалась, например, «электропечатня и типография наследников И.Д. Фортунатова», где печаталась первая в Туле общественно-политическая и литературная газета «Тульская молва».

В правой части снимка хорошо виден «дом Крафта», в первом этаже которого помещается магазин колбас и копченостей, основанный еще в конце XIX в. колбасным фабрикантом Лехельтом. Вывеска состоит из достаточно крупных металлических букв, без какой-либо подсветки, и относится к более ранним временам, чем неоновая вывеска, о который мы писали в первом выпуске нашей рубрики.

Улица Коммунаров. Тула, начало 1960-х гг.

Арка справа от дома Крафта – въезд на территорию станции «скорой помощи», а еще правее виден кусочек здания старой тульской аптеки, называвшейся в те годы аптекой №2. По улице еще ходит трамвай – следовательно, фото сделано не позднее 1963 г., когда трамвайное движение было перенесено на улицу Фридриха Энгельса, трамвайные рельсы демонтированы, а улица Коммунаров получила имя проспекта Ленина, которое носит и поныне.

Фото хранится в семейном архиве Лидии Коршуновой, которую мы искренне благодарим.

Вернуться к оглавлению.

Два обелиска со звездами, обозначавшие въезд в город, к сожалению, не сохранились. В России обелиски на заставах начали устанавливать еще в XVIII веке. Когда-то парные фигурные столбы из кирпича, с двуглавыми орлами, украшали в Туле Московскую (напротив современного храма Сергия Радонежского) и Киевскую (недалеко от здания дворянского собрания) заставы. Старая традиция, хотя и в несколько измененном виде, существовала и в советские годы. Снесены обелиски были, по-видимому, при продлении и расширении проспекта Ленина в конце 1960-х или начале 1970-х гг. В сторону центра города движутся два тяжелых по тогдашним меркам грузовика и конная повозка: гужевой транспорт не был редкостью в Туле даже в конце 1970-х. За одним из грузовиков виден корпус открытого в 1959 г. Всесоюзного научно-исследовательского и проектного института мономеров, который сокращенно назывался ВНИПИМ, а в повседневной речи начала 1980-х и того проще – «Химдым». Комплекс зданий института, строившийся в несколько этапов, и сегодня находится на проспекте Ленина, но наукой там, что называется, давно не пахнет. На дальнем плане, под углом к красной линии улицы, можно рассмотреть главный корпус политехнического института (ныне – Тульского государственного университета).

Площадь перед корпусом педагогического института в начале 1960-х выглядела весьма скромно – на ней не было ни сквера, ни памятника. Монумент в виде танка Т-34-85, и сегодня напоминающий нам о подвиге 32-й танковой бригады, появился только в 1966-м, к 25-летию обороны Тулы. Примерно тогда же, по-видимому, был разбит и сквер, который сегодня называется Могилевским. Трамвайное кольцо было разобрано в 1980-м. Конечную трамвая перенесли на станцию «Менделеевский поселок», существующую и в наши дни. Оттуда же стала начинаться линия на Косую Гору. Маршрут №4 просуществовал до 2008 г., а год спустя пути, по которым он ходил, были разобраны, и сегодня уже непросто отыскать их следы.

Фото хранится в семейном архиве Лидии Коршуновой, которую мы искренне благодарим.

Вернуться к оглавлению.

Московский вокзал

Июль и август – время летнего отдыха. Для многих из нас отпуск, как и для наших дедушек и бабушек, начинается на перроне Московского вокзала. Благодаря этому фото мы можем увидеть, как оно выглядело шестьдесят лет назад. В те годы на железной дороге только-только появились электровозы и пригородные электрички: участок от Москвы до Тулы и далее до Скуратово был электрифицирован в 1957-м, до Орла и Курска – в 1959-м. Еще свежи были воспоминания о неспешных пригородных поездах из стареньких деревянных вагонов, ведомых паровозом. От Тулы до Ясногорска такой поезд шел не менее 40–45 минут. А о том, что во время поездки в поезде нельзя высовываться в окно, чтобы в глаз не попал кусок угля с паровозного тендера, милая учительница Надежда Ивановна рассказывала нам еще в 1980-х, когда паровозы остались разве только на базах запаса.

Самая старая часть здания вокзала – та, что расположена вдоль путей. Построена она более чем за сто лет до того, как было сделано это фото: первые пассажирские поезда от Москвы до Курска через Серпухов, Тулу и Орел пошли в сентябре 1868-го. Похожие, хотя и не идентичные тульскому, вокзалы сохранились до наших дней на станциях Серпухов и Скуратово. Их характерные черты – высокие потолки и полуциркульные окна в залах первого этажа, а также ступенчатые ризалиты в торцах зданий. Правда, вокзал в Туле, в отличие от собратьев, имеет более скромные прямоугольные окна помещений второго этажа, но все равно сходство между ними трудно не заметить. К 1913 г. к старому зданию вокзала, называвшегося в те годы «вокзалом Московско-Курской ж.д.», было пристроено перпендикулярное боковое крыло, в котором сейчас находится кассовый зал. Внешне оно выглядит гораздо скромнее, большие окна здесь прямоугольные и значительно более крупные. Причина такой экономии проста: в начале ХХ века Московско-Курская железная дорога была казенной, и излишние траты отнюдь не поощрялись. А вот причина, по которой была сооружена пристройка, нынешнему читателю совсем не очевидна. Дело в том, что помимо традиционных потоков на юг России и на Украину, все большее количество пассажиров давала недавно построенная Транссибирская магистраль. Вплоть до 1916–1917 гг., когда был достроен северный ход через Ярославль, пассажирские поезда от Петербурга и Москвы в Восточную Сибирь и на Дальний Восток ходили через Тулу-Курскую и Тулу-Вяземскую, с двумя переменами направления – на Туле-Курской и в Протопопово (ныне Плеханово). В 1897 году на одном из таких поездов за казенный счет добирался в Сибирь мало кому тогда известный молодой юрист Владимир Ульянов, о чем и ныне напоминает мемориальная доска на здании вокзала со стороны первой платформы.

В Великую Отечественную зданию повезло – оно уцелело при бомбежках, хотя, например, от вокзалов Орла и Курска остались лишь руины. В 1953–1956 гг. вокзал, называвшийся к тому времени уже Московским, был полностью реконструирован. Именно тогда к его старой части со стороны площади был пристроен портик с колоннами, хорошо видимый на фото. Парадный выход  был украшен литыми чугунными фонарями, о четырех плафонах каждый, ножки которых были выполнены в виде львиных лап, а верхние части – украшены растительным орнаментом. Тогда же, в 1950-х, здание было обильно украшено лепниной, в интерьере появилась отделка из мрамора, а в боковом крыле – замечательные росписи, которые и сегодня радуют глаз. А вот фигурные решетки потолка в кассовом зале долгое время использовались лишь как элемент системы вентиляции – люстры появились только в 2000-х гг.

Московский вокзал, начало 1960-х гг.

Помимо ступеней, справа и слева к парадному выходу были пристроены съезды, по которым автомобили важного начальства подъезжали к вокзальным дверям, и высокий гость мог прямо с платформы, кратчайшим путем, через закрытые ныне массивные дубовые двери, пройти и сесть в машину, не опасаясь вражеских снайперов и диверсантов. В эпоху позднего Сталина безопасности руководителей государства уделялось большое внимание. Один из съездов в 1970-х годах был перегорожен выходом из подземного перехода, по которому и сегодня можно выйти с платформ на привокзальную площадь. Примерно в те же времена над фронтоном появилась большая светящаяся вывеска. А вот красивые фонари, к сожалению, бесследно исчезли в конце 1990-х и более не вернулись.

Фото хранится в семейном архиве Лидии Коршуновой, которую мы искренне благодарим. Часть информации взята нами с официального сайта музея «Тульский Кремль» и из ЖЖ Сергея Сигачева https://periskop.su/.

Вернуться к оглавлению.

Башня Пятницких ворот Тульского кремля, начало 1960-х гг.

Пятницкая башня

Тульский Кремль – без преувеличения, один из символов нашего города. Мы привыкли считать его могучие стены и башни чем-то незыблемым. Однако за прошедшие с момента основания пять веков их внешний вид неоднократно менялся, иллюстрацией чего и служит эта фотография. На переднем плане – башня Пятницких ворот, на заднем – Наугольная. Во внутренних помещениях Пятницкой башни с первых лет существования Кремля был расположен склад оружия и «зелья» – пороха. Башня достойно выдержала осаду крепости крымскими татарами в июне 1552 г. Беда пришла в мирное время, в 1568 г., когда «загорелся город Тула внутри городе на Троицын день и казну камену з зелием разорвала на Пятницких воротах». Башня была восстановлена, предположительно, летом того же года – значение укреплений Тулы для защиты Москвы в те годы было очень велико. Насколько при этом был сохранен ее изначальный облик – неизвестно.

В XVIII столетии Кремль уже не был действующей крепостью, и будучи лишен должного ухода, постепенно ветшал и разрушался. Денег на благоустройство Тулы долгое время практически не выделялось. Красотой городов и весей империи озаботились в царствование Екатерины II.

Матушка-императрица и повелела ассигновать денежные средства на первый в истории полномасштабный ремонт Тульского кремля. Правда, ставилась задача не вернуть старинной крепости ее первоначальный вид, а наоборот, сделать ее более изящной, в соответствии с архитектурными веяниями времени. Над башнями были сооружены железные, на деревянных каркасах, купола со шпилями. Менее всего повезло четырем башням – Водяных ворот, Ивановских ворот, Пятницкой и Одоевской (в те времена называвшейся Киевскими воротами или Казанской). Наружные стены вторых ярусов всех этих башен были разобраны, вероятно, дабы придать им сходство с башнями Московского кремля после его реконструкции. Тогда же на Одоевской башне появился кирпичный барабан со стрельчатыми арками и кровлей со шпилем, дошедший до наших дней. В результате Тульский кремль приобрел сходство не с древнерусской крепостью, а скорее с замком из какой-нибудь европейской сказки, что очень нравилось просвещенной публике.

Идиллия продолжалась, однако, недолго. Ремонт, как считается, был окончен к 1784 г., а спустя всего полвека, в июне 1834-го, в страшном пожаре, уничтожившем значительную часть Тулы, сгорели или сильно пострадали почти все купола екатерининского времени. Целым и невредимым остался лишь купол на Одоевской башне. Просить огромные по тем  деньги на восстановление – несколько тысяч рублей серебром – опять пришлось в Петербурге, но выделенной суммы хватило лишь на ремонт каменной кладки да на расширение ворот в Водяной башне, через которые в те годы шел весь поток транспорта из Москвы на Орел, и далее на Курск и Киев.

Башни, кроме Одоевской, так и остались без куполов, и к ХХ веку являли собой грустную картину. К стенам с внутренней стороны были пристроены каменные торговые ряды (частично сохранившиеся и сегодня), а с внешней – разного рода временные строения, служившие обычно для складских целей. Остатки одного из них в виде стесанной кирпичной кладки явно видны на обращенной к нам стене Пятницкой башни. Здесь же, в уютном уголочке сквера, видна деревянная веранда летнего кафе, где по традиции тех времен подавали фруктовые воды и пиво. Последнее варили совсем недалеко – пивоваренный завод в начале 1960-х находился в районе нынешней улицы Коминтерна. Первая в истории комплексная реставрация Кремля, когда он приобрел привычный нам вид, началась в середине 1960-х. Но Наугольной башне и тут не повезло: по какой-то причине на ней не стали восстанавливать деревянный шатер, и следующие полвека она представляла собой кирпичный цилиндр, где круглый год стояла вода, а посередине высился остров из строительного мусора. Справедливость восторжествовала только при недавней реконструкции территории Кремля, уже в XXI веке.

Фото хранится в семейном архиве Лидии Коршуновой, которую мы искренне благодарим. Часть информации взята нами с официального сайта музея «Тульский Кремль».

Вернуться к оглавлению.

Спортивная база в Центральном парке

Просматривая в соцсетях рассказы жителей Петербурга, посетивших Тулу, о том, что им больше всего понравилось в нашем городе, я был очень удивлен, если не сказать – потрясен. Конечно, питерцы отдают посильную дань и Кремлю, и музеям, и магазинам с пряниками. Но, пожалуй, каждый второй из них считает самой лучшей достопримечательностью Тулы Белоусовский парк. Для нас он – привычный элемент повседневности, а вот жители культурной столицы не скупятся на восторженные эпитеты в его адрес.

Парк был основан в начале 1890-х годов на месте городской свалки по инициативе санитарного врача П.П. Белоусова. Вместо того, чтобы вывозить перемешанный с землей мусор, поверх него насыпали чистый грунт, на котором за один только 1894 год высадили около 17 тысяч деревьев – берез, кленов, дубов, лип, лиственниц, а также весьма модной в те годы желтой акации. Первоначально парк назывался Петровским, так как располагался на Петровской горе (отсюда же и историческое название нынешней улицы Фридриха Энгельса – Петровская). В советское время он получил имя Максима Горького. Однако в центре фото виден памятник отнюдь не пролетарскому писателю, а основателю первого в мире государства рабочих и крестьян В.И. Ленину. Когда именно он был установлен и сколько просуществовал, нам, к сожалению, неизвестно. В начале 1980-х его уже не было, а на месте постамента располагалась обычная клумба. Впрочем, это типичная судьба советских провинциальных памятников 1930-х – 1950-х. Сработаны они зачастую были наспех, из дешевых материалов, многие из них оказались недолговечными и были сняты задолго до 1991 года.

Что касается здания за памятником, то оно благополучно дожило до наших дней, хотя и порядком изменилось внешне. До слез жалко изящную деревянную башенку, которая тоже не дожила до 1980-х – демонтировали ее, по всей видимости, из-за ветхости и пожароопасности, скорее всего в 1970-е, при капитальном ремонте кровли. Парк с момента основания и по сей день привлекает любителей спорта, и с этой точки зрения было вполне логичным разместить тут базу добровольного спортивного общества «Труд». Основано оно было в 1957-м, входило в систему профсоюзов и занималось не олимпийскими рекордами, а организацией массовой физкультуры и спорта среди трудящихся и учащихся. Построили базу недалеко от тогдашнего центрального входа в парк со стороны улицы Первомайской.

Спортивная база в Центральном парке, начало 1960-х гг.

В этом двухэтажном здании было место для лыжников, бегунов, шахматистов, туристов… Некогда в нем действовал прокат туристического снаряжения, что было весьма удобно, ибо спальник, байдарка и палатка – вещи громоздкие и недешевые, и иметь их дома не всякому под силу. В активе автора этих строк – водное путешествие по Оке именно на прокатной байдарке из Центрального парка, на баке которой чья-то шкодливая рука изобразила химическим карандашом веселого Роджера и надпись «смерть туриста». Знаменитый в своих кругах тульский клуб туристов размещался здесь же вплоть до начала 1990-х. Балкон здания одно время украшали чеканные рельефы из алюминия на туристическую тематику, популярные в позднем СССР, а в постсоветское время сданные неблагодарными потомками на цветмет. Шахматисты ушли отсюда в 1986-м, когда неподалеку, на улице Технической (ныне Вересаева), открылся шахматный клуб, существующий и поныне. В эпоху безвременья здание, по счастью, не сгорело и не обрушилось из-за отсутствия должного ухода. Сегодня его занимает известный в Туле ресторан.

Фото хранится в семейном архиве Лидии Коршуновой, которую мы искренне благодарим. Часть информации взята нами с официального сайта музея «Тульский Кремль».

Вернуться к оглавлению.

Тульская областная больница, начало 1960-х гг. Фото хранится в семейном архиве Лидии Коршуновой.

Областная больница

У подавляющего большинства туляков словосочетание «областная больница» ассоциируется с комплексом зданий на северо-востоке Тулы, и с прилегающей частью Пролетарского района. Однако еще полвека назад главная больница области размещалась в старинном здании на набережной Дрейера, а окружающий пейзаж выглядел весьма и весьма провинциально, о чем нам и напоминает этот снимок.

Здание, в котором располагалась больница, строилось в несколько этапов. Его ядро – дом знаменитого тульского заводчика А.Р. Баташева, построенный в конце XVIII столетия. Не позднее 1810-х гг. здание перешло в собственность государства. Вскоре в нем разместилось Александровское дворянское училище, основанное в 1801 г., чтобы давать хорошее образование детям неимущих тульских дворян. В 1817 г. оно было преобразовано в военно-учебное заведение на 100 воспитанников. В ходе реформы военно-учебных заведений 1830 г. училище было переформировано в Тульский Александровский кадетский корпус, рассчитанный на 400 кадет. Вероятно, именно в это время к бывшему дому Баташева были пристроены боковые крылья, а затем и хозяйственные помещения.

В 1843 г. корпус утратил самостоятельный статус и с 1844 г. существовал в качестве неранжированной (сборной из кадет разных возрастов) роты при Орловском Бахтина кадетском корпусе. Кадеты, достигшие возраста 12 лет, переводились для дальнейшего обучения в Орел. В середине 1860-х заведение было окончательно закрыто, а освободившееся огромное по тогдашним меркам здание передано Тульской губернской земской больнице. 

Больница была основана в 1867 г. и первоначально рассчитана на 180 коек, в дальнейшем ее площадь постоянно расширялась. Большую роль в ее развитии сыграл врач Рудольф Августинович Дрейер, работавший в Туле с 1880 г. Однако набережная, которую и сегодня украшает старинное здание, в 1924 г. была названа не в его честь, а в честь его сына, Ивана Рудольфовича, который пошел по стопам отца. Молодой доктор в 1918 г., во времена Гражданской войны, бесплатно лечил неимущих туляков (а таковых в те годы было едва ли не большинство), при том, что сам не отличался крепким здоровьем. Вскоре он заразился от больного сыпным тифом и 4 января 1919 г. скончался в возрасте 31 года. Как было сказано в его некрологе, «мы низко кланяемся праху этого доброго врача».

В годы Великой Отечественной в здании размещался военный госпиталь. В 1950-е больница получила статус областной. С середины 1970-х, когда областная больница переехала в большие новые корпуса на северо-восточной окраине Тулы, и до 2002 г. в здании на набережной размещалась областная детская больница. С 2002 г. здесь находится Тульский областной центр по профилактике и борьбе со СПИД и инфекционными заболеваниями.

В середине 1950-х старинное здание было реконструировано, с пристройкой к нему пышного портика, типичного для архитектуры «эпохи излишеств». Шестиколонным силуэтом он очень напоминает аналогичный портик на здании Московского вокзала, сооруженный в те же времена. В остальном дом оформлен достаточно скромно, но изящно: полуциркульные окна в первом этаже, прямоугольные во втором, классические наличники и межоконные промежутки, выполненные в виде пилястр. На сегодня это здание – единственное в Туле, где сохранились два литых чугунных зонта XIX века, богато украшенных растительным орнаментом. Правда, их состояние, как, впрочем, и состояние архитектурного памятника в целом, весьма далеко от идеала. Сохранилась и металлическая ограда с каменными столбами и фундаментом. Интересно, что сквозной проезд по набережной мимо кадетского корпуса удалось организовать примерно в 1830-е – 1840-е гг. путем подсыпки грунта на специально выделенные из казны средства. Как видно на фотографии, спустя сто с лишним лет дорога возле больницы по-прежнему оставалась грунтовой. Асфальт появился здесь, как, впрочем, и на многих других тульских улицах, только в 1970-е.

Вернуться к оглавлению.

Тульский механический институт

Комментарий сотрудника нашей реставрационной мастерской, историка и писателя Владимира Глазкова:

«Для многих людей моего поколения август был месяцем зачисления в высшие учебные заведения – и одновременно последней краткой передышкой перед началом взрослой жизни. Именно поэтому наша сегодняшняя публикация посвящена зданию второго корпуса тульского «политеха», который в 1960-е был образован на базе трех учебных заведений: механического института, горного института и горного техникума.

Тульский механический институт был основан по решению СТО (Совета Труда и Обороны) от 30 апреля 1930 г. Изначально в нем предполагалось готовить инженеров по четырем специальностям, общая численность студентов определялась в 1 тыс. человек, курс обучения составлял три года. Институт должен был ковать кадры для тульских оборонных предприятий, чем успешно занимается по сей день. Новому учебному заведению были предоставлены здания 2-й образцовой средней школы на ул. Менделеевской (ныне корпус педагогического университета), Дома работников просвещения ( ул. Пирогова, 20; позднее здесь размещалось педагогическое училище). Лаборатории разместили в здании закрытой Никитской церкви (ул. Никитская, 6).

Второй корпус Тульского механического института, начало 1960-х гг. Фото хранится в семейном архиве Лидии Коршуновой.

Однако эта мера изначально рассматривалась как временная. Во второй половине 1930-х началось строительство двух учебных корпусов, которые поныне носят номера 1 и 2, а также общежития (ныне – 3-й корпус ТулГУ). В те времена эта местность находилась за городской чертой. Конечная остановка трамвая располагалась возле водонапорной башни (ныне площадь перед зданием УВД), далее по однопутной линии до Косой Горы ходил лишь маршрут № 4.

Летом 1941-го по городу поползли слухи о том, что, дескать, вредители спроектировали здания института так, чтобы вражеская авиация могла использовать их как ориентир – мол, ежели смотреть сверху, они образуют то ли буквы, то ли секретные символы. Передавались такие откровения исключительно на ушко и шепотком, но помнили о них даже спустя много лет после войны. Студенты же и сотрудники института панических слухов не распространяли, многие из них отправились добровольцами на фронт, о чем и сегодня напоминает памятник возле здания 5-го корпуса, установленный в 1985-м. Зенитное орудие в память о подвиге бойцов и командиров 732-го артиллерийского полка было установлено южнее корпуса к 25-летию обороны Тулы, в 1966-м.

Тульский механический институт благополучно пережил войну, и в 1963-м был объединен в Тульским горным институтом и Тульским горным техникумом в Тульский политехнический институт, существующий и поныне под названием Тульского государственного университета. Учебный корпус, изображенный на фото, с момента постройки практически не изменился – возведён он был добротно, без излишних украшений. До недавнего времени на карнизе можно было разобрать следы сбитых букв, которые упрямо складывались в надпись «Тульский механический институт».

Фото хранится в семейном архиве Лидии Коршуновой, которую мы искренне благодарим. Информация об истории института частично взята с электронного ресурса: https://teachers-1930.narod.ru/history-of-institute.html

Вернуться к оглавлению.

«Дворец культуры «Серп и молот», начало 1960-х гг.

Дворец культуры «Серп и молот»

Сегодня «Серп и молот», или, как его фамильярно называла тульская молодежь 1980-х, «Серпуха», представляет собой небольшое здание, потерявшееся среди безликих панельных девятиэтажек времен позднего СССР. Нам трудно представить, сколь знаменательным событием для Тулы было его открытие без малого век назад, в апреле далекого 1929-го. В те годы Чулково представляло собой типичную окраину, где крепкие деревянные домики (один из них хорошо виден на переднем плане) соседствовали совсем уж с ветхими хибарками. Населен район был в основном рабочими, для которых 1920-е годы были, прямо скажем, далеко не лучшим временем. Индустриализация еще не начиналась, более того – государство не знало, куда же ему девать военные заводы, доставшиеся в наследство от царской власти. Денег в казне было негусто, объемы оборонных заказов по сравнению с годами первой мировой и гражданской войн упали в разы – соответственно упали и заработки пролетариев. Многие вообще остались без работы, пробавлялись случайными доходами да овощами с крохотных огородов, имевшихся возле каждого дома. Грусть-тоску, как водится, запивали продукцией треста «Госспирт».

Тульские рабочие, вообще-то народ грамотный и развитой, рады были бы как-то разнообразить свой досуг, но тогда учреждений культуры почти не было даже на «городской» стороне, что уж говорить об окраинах. Поэтому строительство нового клуба (термин «дворец культуры» появился много позже) стало событием поистине фантастическим. Здание было просторным, выдержанным в строгих формах модного тогда конструктивизма, высоко поднималось над старой застройкой и внушало мысль, что советский строй и вправду самый передовой в мире. А уж внутри! Просторный зрительный зал со всякими техническими изысками вроде вращающейся сцены, большие фойе, комнаты для кружковых занятий, библиотека на 60 тысяч томов, физкультурный зал… А на крыше вещь и вовсе в Туле невиданная – солярий. Надо ли удивляться, что на открытие собралось 700 человек, да и позднее здание отнюдь не пустовало – вплоть до безвременья и разрухи конца ХХ века.

Снимок явно сделан в день первомайского праздника. Помимо соответствующего лозунга, явный признак этого – трудящиеся Пролетарского района, собирающиеся возле здания, где, видимо, должна были формироваться одна из колонн. Фасад «Серпа и молота» украшен флагами СССР и союзных республик, а также портретами руководителей государства. Слева от В.И. Ленина, как и полагалось по неписаной табели о рангах – Н.С. Хрущев и А.И. Микоян, а вот справа – весьма моложавый Леонид Ильич. Никто еще не знает, что вскоре, в 1964-м, именно он сменит на посту главы партии Никиту Сергеевича, и в обиход войдет слово «волюнтаризм», которое увековечено даже в кинематографе.

Конечно, реконструкция 2000-х, с заменой окон на пластиковые и обшивкой цветными панелями, здорово исказила облик здания. Однако самое главное – оно живет, и есть все надежды на то, что будет жить и впредь. Таких памятников советского конструктивизма в Туле крайне мало, их можно буквально пересчитать по пальцам, причем одной руки. Ярчайшие черты стиля – полукруглая гладкая фасадная стена, ленточное остекление, вспомогательные помещения, выполненные в простых прямоугольных формах… Заказать новые окна, повторяющие по рисунку старые переплеты (важнейшая отличительная деталь проекта), и восстановить отделку фасада – задачи не такие уж сложные. Для нас с вами главное – помнить, какой архитектурный бриллиант скрывается под аляповатой безликой обшивкой, и всячески его беречь.

Фото хранится в семейном архиве Лидии Коршуновой, которую мы искренне благодарим. Информация об истории здания частично взята с электронного ресурса https://tulainpast.ru/teatry/row2328/

Вернуться к оглавлению.

Кинотеатр «Центральный»

Уже в следующем году в здании бывшего кинотеатра «Центральный» должен открыться ни много ни мало – филиал столичного Политехнического музея. Любое новое учреждение культуры, да еще такого уровня – событие радостное. А для тех, кто любит историю Тулы, оно должно быть радостным вдвойне, потому что одна из архитектурных жемчужин нашего города не погибнет, как это нередко бывает, а будет и дальше служить людям.

Открылся «Центральный» более семидесяти лет назад, в далеком 1951-м, став самым крупным кинотеатром в городе. До этого времени туляки довольствовались в основном наследием царского режима – тем же кинотеатром имени Бабякина (бывший «Художественный»), «Спартак» (при открытии – «Свет») или «Форум» (в Туле это название традиционно произносили с ударением на последнем слоге). До некоторой степени положение спасали кинозалы в новых клубах. Однако «Центральный» превзошел даже некоторые клубы довоенной постройки. Чего стоит хотя бы внешность – мощный, монументальный силуэт с толстыми колоннами, полуциркульная арка с кессонированным сводом и за ней – полукруглое окно, ведущее в фойе. Конечно, проект этот не типовой, но он буквально пропитан духом эпохи.

Кинотеатр «Центральный», начало 1960-х гг.

В Орле, на улице Ленина, есть похожее здание кинотеатра «Победа», открывшегося, кстати, в том же 1951-м. В Москве, на Абельмановской улице, тоже есть здание кинотеатра «Победа» (ныне – детский театр), и хотя в деталях оно порядком отличается от тульского и орловского собратьев, родство между всеми тремя несомненно. Все они выглядят монументально и торжественно. Не знаю, у кого как, а у меня отточенные буквы «ЦЕНТРАЛЬНЫЙ» на фасаде, которые хорошо видны на фото, почему-то вызывают ассоциации с наградами на груди ветерана.

Что касается интерьера, то автор этих строк хорошо его помнит. Долгие годы кинотеатр внутри оставался таким же, как и при постройке. Высоченное фойе с большим балконом, на которые вели лестницы с широченными перилами и фигурными балясинами. Полоток со сводчатым кессоном, единственный такой во всем городе. Огромные пыльные люстры со множеством рожков. Два немаленьких зала, фильмы в которых начинались со сдвигом минимум в полчаса, чтобы публика не мешала друг другу. Обязательные пальмы в кадках. Буфет, ассортимент которого, правда, к 80-м порядком оскудел. Говорят, в 50-х и 60-х балкон называли на французский манер «антресоли», перед сеансами там играл оркестр и устраивались танцы. В 80-е все пришло в ветхость, никакого оркестра не было и в помине, да и лестницы на балкон частенько перегораживали пуфиками, дабы граждане не портили казенное имущество. Но все равно остатки былой роскоши производили впечатление. У теплой компании моих одноклассников «Центральный» пользовался популярностью совсем по иной причине: там было хорошо прогуливать школу. Не понравился фильм – можно украдкой перебраться во второй зал, благо днем народу всегда было немного. А если совсем повезет, то можно прошмыгнуть без билета мимо бабушки-контролерши, сэкономив мелочь, которую потом потратить на вкуснейшее цитрусовое мороженое в ларьке неподалеку. Теперь-то я понимаю, что бабушки все прекрасно видели, просто жалели нас, дурачков. Ну, а последним фильмом, который я посмотрел в «Центральном», стал культовый «Полет над гнездом кукушки». На дворе шел 1988 год, в самом разгаре были перестройка, новое мышление, дружба с США, и потихоньку надвигался дефицит всего и вся – от чая и кофе до носков и мыла.

Фото хранится в семейном архиве Лидии Коршуновой, которую мы искренне благодарим.

Вернуться к оглавлению.

«Улица Менделеевская, начало 1960-х гг.

Улица Менделеевская

Определить, где снято фото, труда не составило – в самом центре снимка запечатлена церковь Преображения Господня, весьма редкий для Тулы памятник классической архитектуры эпохи Николая I. Но в остальном пейзаж изменился до неузнаваемости. Изо всех зданий, изображенных на фото, до наших дней, помимо церкви, дошли лишь видимые вдалеке дома на площади Челюскинцев (ныне Крестовоздвиженской) – Дворец пионеров и соседний с ним, долгое время называвшийся Дворцом труда. Всю остальную застройку время не пощадило. Фото сделано примерно с места пересечения улиц Менделеевской и Тургеневской. Хорошо, ближайший к фотографу дом доверия, что называется, не внушает. Но кому и чем помешал следующий за ним вполне свежий и крепкий двухэтажный – вопрос, что называется, риторический. То же можно сказать и о видимом вдали доме Ермолаева-Зверева, который легко можно узнать по срезанному углу с эркером и о котором мы уже писали подробно здесь.

Постройка Преображенского храма для Успенского женского монастыря была завершена в 1842 г. под руководством выдающегося архитектора В.Ф. Федосеева. Родился Василий Федосеевич в Нижегородской губернии в 1794 г., происходил из самого что ни есть народа – из крестьян, правда, похоже, зажиточных, поскольку окончил гимназию, которая в те годы, в начале XIX столетия, фактически приравнивалась к высшим учебным заведениям. По ее окончании отбыл в Петербург, где совершенствовался в практической архитектуре в мастерской величайшего зодчего Карла Росси.

Учитель Федосеева стал творцом столичного архитектурного ампира, Федосеев оставил на память Туле, с которой оказалась связанной вся его последующая жизнь, несколько выдающихся зданий. Помимо Преображенской церкви Успенского монастыря, Федосеевым были созданы, окончены или перестроены храм Св. Апостолов Петра и Павла (ул. Ленина, 28), Спасо-Преображенский храм (находился на месте «белого дома»), Казанская церковь (возле Кремля, ныне на ее месте машиностроительный колледж), и наконец, колокольня Всехсвятской церкви, без которой архитектурный силуэт Тулы немыслим вот уже полтора века. Федосеев стоял у истоков проекта здания Дворянского собрания, позднее реализованного в упрощенном виде. Наконец, не стоит забывать. что основным местом его работы был тульский оружейный завод, где он с 1831 г. занимал должность главного архитектора и принимал активное участие в разработке проекта нового завода, реализованного лишь частично.

Изо всего архитектурного наследия Федосеева в Туле сохранились церкви Преображенская, Петра и Павла, а также колокольня Всехсвятского собора. Последней повезло более всего – и она, и храм никогда не закрывались и действуют по сей день. В Петропавловской церкви до 1990-х помещался аптечный склад, ныне храм отреставрирован и действует. Что касается Преображенского храма, то в его здании за семь десятков лет чего только не перебывало – от учреждений Пролеткульта и складов до морской школы. Возможно, от сноса храм спасло то, что будучи лишен крестов и малых глав с куполами, он выглядел как вполне светское здание, и не привлекал внимания партийных функционеров, готовых ради лишней ступеньки в карьере снести не то что одно здание – полгорода. На государственную охрану в качестве памятника архитектуры Преображенская церковь была поставлена в 1960-м, а первоначальный облик ей вернули уже в нынешнем веке».

Фото хранится в семейном архиве Лидии Коршуновой, которую мы искренне благодарим.

Вернуться к оглавлению.

Площадь Восстания

Когда-то мой интерес к истории тульской архитектуры начался с неприметной книжечки небольшого формата, озаглавленной «Тула. Памятники истории и культуры. Путеводитель», увидевшей свет не сильно позже меня – в 1973-м. Там было немало интересного, но до сих пор я помню фразу об отсутствии в Туле «центральной общегородской площади – редчайший случай в практике русского градостроительства». Действительно, не то что много лет – более двух веков наш город как-то жил без этой центральной площади. И не просто жил, а по российским меркам жил очень даже неплохо. Организовали ее, площадь, уже на исходе Советской власти, помножив на ноль почти всю историческую застройку в трех (превращенных в два) центральных кварталах, возведя «белый дом» и перекрыв наглухо у основания главную городскую магистральную улицу – проспект Ленина. Да-да, автомобильные пробки в Туле появились именно тогда – в 1980-х. Хорошо еще, что не успели весь исторический центр превратить в скопище безликих бетонных коробок – а ведь собирались всерьез.

Ну а в те времена, когда нынешней площади Ленина еще не существовало даже в проекте, а обойтись без демонстраций трудящихся с флагами, транспарантами и портретами было уже никак невозможно, обязанности главной городской площади взяла на себя площадь Восстания.

«Площадь Восстания», начало 1960-х гг.

На дореволюционных картах Тулы это небольшое треугольное пространство на стыке улиц Калужской (ныне Демонстрации), Посольской (Советской) и Петровской (Фридриха Энгельса) не носит никакого названия, хотя и встречаются утверждения, что именовалось оно Спасо-Преображенской площадью – по названию храма, находившегося на месте «белого дома». Нынешнее название, понятно, уже советского происхождения. Причем оно совсем не случайно – именно здесь, в начале улицы Калужской, 14 сентября 1903 г. состоялась первая в Туле рабочая демонстрация, о чем и сегодня напоминает скромный гранитный обелиск. Еще в не столь давние времена улица Демонстрации называлась «улицей Демонстрации 1903 года», и название это красовалось на аншлагах домов. Вроде бы мелочь – а вот так, по шажочку, и забывается уникальная история города.

8 августа 1926 г. при большом стечении народа на площади Восстания был открыт памятник В.И. Ленину, изготовленный скульптором М.Я. Харламовым на средства, собранные жителями Тулы. В отличие от позднейших изображений вождя, заполонивших российские города и веси, старый тульский памятник выполнен весьма талантливо. Чувствуется, что Ленина в те годы искренне любили и связывали с его именем большие надежды на будущее, да и скульптор был, как говорится, не последнего разбора. В 1980-х, после открытия ансамбля площади Ленина, памятник с площади Восстания переехал на территорию перед главным корпусом артиллерийского училища (ныне там располагается 106-я Тульская дивизия ВДВ). Смотрится он на новом месте весьма органично, а нахождение на охраняемой территории надежно защищает его от разного рода городских сумасшедших.

Какое-то время возле памятника на площади Восстания находился сквер, однако в 1930-х ее полностью заасфальтировали. Фото сделано весной, в процессе подготовки к празднованию 1 Мая. Возле фигуры Ленина виден фанерный остов трибуны, мимо которой в день праздника пойдут колонны демонстрантов. На заднем плане, за памятником – дома дореволюционной постройки, в советское время надстроенные третьим этажом. Правый из них (ул. Советская, 50, ныне – ул. Советская, 12) примечателен тем, что еще с 1920-х здесь находился губернский отдел труда, помогавший рабочим с поиском вакансий и защищавший их от нарушений трудового законодательства. Его преемница, городская служба по трудоустройству, под разными названиями находилась по этому же адресу вплоть до конца 1990-х. С правой стороны площадь оканчивается помпезным домом сталинской эпохи, типичным для 1950-х гг».

Фото хранится в семейном архиве Лидии Коршуновой, которую мы искренне благодарим.

Вернуться к оглавлению.

«Центральный универмаг», начало 1960-х гг.

Центральный универмаг

С тех пор, как в 1917-м закончилась частная торговля, в Туле очень долгое время не было крупного магазина промышленных товаров. Впрочем, не было и почвы для его существования. Жили граждане, прямо скажем, скромно, без излишеств. После войны промышленность далеко не сразу освоила выпуск «гражданского» ассортимента, поэтому хорошую вещь в продаже нужно было еще поискать. Для предметов первой необходимости (мыло-спички-мелкая галантерея) хватало небольших магазинчиков и ларьков, или, говоря по-нынешнему, торговых точек шаговой доступности. Товары длительного пользования, к которым в те годы относились в том числе одежда и обувь, зачастую приобретались не в торговой сети, а по месту работы (старшим поколениям хорошо знакомо забытое ныне слово «распределитель»). Да, был магазин промтоваров (Советская, дом № 60, известный моему поколению как «Детский мир»), но он явно не отвечал потребностям большого города.

В 1950-е отечественная промышленность освоила выпуск нужного ассортимента мирной продукции, а у основной части советских граждан появились некоторые денежные излишки, позволявшие все это купить. Дело оставалось за малым – создать сеть магазинов.

И 7 марта 1961 г., в канун Международного женского дня, на улице Советской распахнул свои двери новый центральный универмаг. Кстати, выходным днем 8 марта стало только пять лет спустя, в 1966-м.

Внешний вид здания был прямой отсылкой к только что завершившейся эпохе архитектурных излишеств. Монументальный силуэт, подчеркнутый широким карнизом, над которым тянулась цепочка окон технических помещений, фасад с шестью мощными пилястрами, трехчастные витринные окна с огромными зеркальными стеклами, массивные дубовые двери… Весьма похожие здания универмагов сохранились до наших дней в Дмитрове и в Улан-Удэ, однако каждое из них несколько отличается от нашего. Бурятский собрат тульского универмага, открытый в 1960-м, отличается отсутствием технического этажа над карнизом, а у подмосковного, построенного тоже в конце 1950-х, окна верхнего этажа сгруппированы по три, а не попарно, как в Туле. Отличительными признаками нового тульского универмага стали цоколь, облицованный натуральным мрамором и мощные каменные ступени, которые подчеркивали высоту здания (дмитровский универмаг, например, лишен этой детали). Фасад был отделан терразитовой штукатуркой, в которую для блеска добавляли порошок слюды, отчего в солнечные дни здание буквально искрилось. Аналогичным же образом было отделано здание тульского УВД и старые корпуса «политеха». Терразит, кстати, отличался редкой долговечностью и долгие годы не требовал ремонта. Закрасили его по историческим меркам совсем недавно, в 2010-х.

Внутри же нового магазина было все, что угодно покупателю – от посуды и текстиля до одежды и духов. Торговые залы размещались на трех этажах, на второй вела широкая парадная лестница, к сожалению, на нем и обрывавшаяся. Видимо, по первоначальному проекту третий этаж мыслился как вспомогательный и складской, поэтому попасть на него можно было только по боковым лестницам, узким и крутым – типичная для архитектуры той эпохи плата за высокие потолки. Но советского человека такие мелочи не пугали. Покупателям новый магазин пришелся по вкусу, однако «центральным» его практически не называли. На городском жаргоне 70-х и 80-х он назывался либо «Большой универмаг», либо и того короче – «Большой». Кстати, даже в эпоху товарного голода поздних 80-х в «Большом» что-то да можно было купить. Автор этих строк некогда приобрел здесь свою первую импортную кассету, 90-минутную JVC, черного пластика, оформленного «под кирпичик», на пяти никелированных винтиках. 9 рублей, между прочим, почти десятая часть зарплаты начинающего инженера или педагога!

За исключением фасада, окрашенного в розовый цвет (что и неудивительно, реставрация терразита стоит куда дороже), и замены окон на пластиковые, здание сохранилось, в целом, неплохо, и есть надежда, что будет жить и впредь.

Фото хранится в семейном архиве Лидии Коршуновой, которую мы искренне благодарим.

Вернуться к оглавлению.

Улица Кирова

Вот вроде бы и сделано это фото относительно недавно – немногим более полувека назад – а разобраться в том, что же на нем изображено, оказалось весьма непросто. Ключевой деталью стал видимый на заднем плане дом, стоящий под углом к дороге. Окончательный же вывод удалось сделать по соседнему дому, самый краешек которого просматривается в левом углу кадра. Такое соседство двух зданий в Туле можно обнаружить только в одном месте, а именно – на улице Кирова. Все изображенные на снимке дома дошли до наших дней. Крайний слева носит номер 151, расположенный под углом – 153. Основную же часть композиции занимают два величественных дома в стиле эпохи излишеств, также числящиеся по улице Кирова, с номерами 155 и 157. На момент съемки они были совсем новыми… но обо всем по порядку.

Фотография служит весьма наглядной иллюстрацией того, как с течением времени в Туле (да и в остальном Союзе) менялся подход к жилищному строительству. Дом 151 по улице Кирова был построен почти сто лет назад – в 1927-м. Именно такими домами в конце 1920-х были почти полностью застроены обе стороны улицы Кирова в промежутке от улицы Серова до нынешнего Кировского сквера (на фото слева виден его краешек).

Улица Кирова, начало 1960-х гг.

В них еще угадываются характерные черты дореволюционных зданий: окна, перекрытые перемычками из кирпича, подъезды с выходом на две стороны, общие очертания в плане, более сложные, чем привычный прямоугольник. С конструктивной же точки зрения дома были весьма прогрессивными: прочные кирпичные стены, железобетонные (а не деревянные, как чаще всего строили до революции) перекрытия, широкие удобные лестницы, большие окна, высокие потолки, просторные комнаты. Изначально эти дома были трехэтажными. Получились они столь прочными, что в 1960-е и в начале 1970-х почти все из них без особого труда удалось надстроить четвертым этажом. При постройке штукатурили их только в нижних этажах – качество тогдашнего кирпича позволяло обойтись вообще без отделки. Так что были они красно-серыми, а нынешний желтый цвет приобрели только в XXI веке.

Однако спустя всего несколько лет этот подход к массовому строительству пришлось пересмотреть. Растущая военная промышленность требовала больше и больше кадров, из сел и деревень в города переезжали все новые рабочие из вчерашних крестьян, и всех их нужно было обеспечить если не отдельной комнатой, то уж хотя бы койко-местом в общежитии. Поэтому в 1930-е Пролетарский район Тулы массово застраивался дешевыми домами, подобными дому № 153. Простые, если не сказать – примитивные формы, никаких украшений, и такая же простая внутренняя планировка. Год постройки данного конкретного здания – 1932-й. Достоинство его хотя бы в том, что оно сложено из кирпича, а не из шлакоблоков, как это зачастую практиковалось в те годы. В 1930-х заработал Новотульский металлургический завод (ныне Тулачермет), и шлака – почти дармового строительного материала – в нашем городе стало, как говорится, просто завались. Дома из шлакоблоков считались временным решением, однако, как известно, нет ничего более постоянного, чем временное. Большинство из них стоит и поныне. Да и кирпич в те годы стали делать стахановскими методами, по упрощенной технологии, и зачастую он крошился прямо в руках. Без штукатурки такой дом через несколько лет начинал буквально рассыпаться.

Окончилась Великая Отечественная, и в жилищном строительстве СССР ненадолго, буквально лет на пятнадцать, воцарился стиль, обычно именуемый «сталинским ампиром». Это было возрождение подзабытых уже довоенных, а то и дореволюционных канонов. Снова появились сложные в плане формы зданий, обильный декор – лепнина и рустовка (штукатурная отделка, имитирующая кладку из крупных камней), высоченные арки и потолки, всевозможные балконы и балкончики, полуциркульные окна, массивные карнизы и ограждения крыш. Своего рода архитектурной изюминкой тех лет стала переменная этажность, что наглядно видно на примере домов № 155 и № 157. Построили их, кстати, совсем незадолго до того, как было сделано это фото – соответственно в 1953-м и в 1957-м. Да, красота имеет свои отрицательные свойства. Строились такие дома относительно долго, что в конце концов и заставило перейти от них к компактным, сугубо утилитарным, но дешевым и массовым хрущевкам.

Фото хранится в семейном архиве Лидии Коршуновой, которую мы искренне благодарим. Информация об изображенных на снимке зданиях частично взята из справочной системы https://2gis.ru/

Вернуться к оглавлению.

Площадь Челюскинцев, начало 1960-х гг.

Площадь Челюскинцев

Пожалуй, в современной Туле нет другого места, где столь тесно, можно сказать, драматически переплетались бы различные эпохи истории города. До 1930-х этой площади не существовало – на ее месте располагался Крестовоздвиженский храм. Площадь, образовавшуюся после его сноса в 1934-м, назвали площадью Челюскинцев, в память эпопеи по спасению экипажа парохода «Челюскин» в период с 13 февраля по 13 апреля 1934 гг. С 2006 г. площадь носит название Крестовоздвиженской.

Основную часть фотографии занимает здание, которое старшее поколение по сей день называет Дворцом пионеров. Выстроено оно было знаменитым тульским рыбопромышленником Игнатием Козьмичом Платоновым в 1889 г. в модных тогда эклектичных формах. Архитектору А.Г. Бочарникову, по всей видимости, пришлось приложить немало усилий, дабы вписать немаленькое строение в плотную застройку. Например, старинный дом Ливенцовых, о котором мы уже упоминали, располагается всего в нескольких метрах от стен здания. Изначально дом Платонова строился как двухэтажный, три этажа было только в центральной части. Там же, под куполом, помещался большой зал, где заседала Тульская городская дума. Нашлось в здании место и для гарнизонного офицерского собрания. Однако главным, из-за чего Платонов ввязался в столь дорогостоящий проект, был огромный по меркам тогдашней Тулы рыбный магазин, помещавшийся в первом этаже.

В годы первой мировой войны в здании помещался военный госпиталь. 3 марта 1917 г. в помещении городской думы были образованы два параллельных органа власти. Представители старых органов самоуправления объявили о создании губернского исполнительного комитета, вскоре ставшего местным органом Временного правительства. Сохранилась и городская дума. Депутаты от оружейного и патронного заводов в тот же день объявили о создании Совета рабочих депутатов. Позже этот период российской истории получил название эпохи двоевластия. Какое-то время Дума и совдеп сосуществовали относительно мирно, правда, не признавая друг друга. Кончилась идиллия только в марте 1918-го, когда Тульский Совет объявил о роспуске старых органов власти. На Юге России к этому моменту уже вовсю полыхала гражданская война…

В 1937-м здание было приспособлено под Дворец пионеров, причем дело не ограничилось косметическими изменениями – масштабы реконструкции были достаточно серьезными. Правое крыло надстроили третьим этажом, да так искусно, что разница малозаметна и в наши дни. Снаружи здание бывшей городской думы было оштукатурено и заново отделано лепными украшениями коринфского ордера, столь типичными для той эпохи – но с добавлением идеологически правильных изображений серпа и молота в фигурных картушах. В декоративных нишах центрального крыла третьего этажа появились изображения стилизованных костров – костер был одним из символов пионерского движения. Купол получил новое навершие с флагштоком. Табличка с годом открытия дворца появилась над входом позже – на фотографиях 40-х и начала 50-х она отсутствует. Крышу левого и карниз правого крыла украсили статуи юных пионеров – музыкантов, спортсменов, конструкторов. Когда именно они исчезли, в точности неизвестно, но на данном снимке эти статуи присутствуют. Дом Ливенцовых отремонтировали и соединили со зданием Дворца пионеров крытым переходом. Потолки в старинном доме были столь высокими, что впоследствии в одной из его комнат удалось разместить астрономический кружок и планетарий, посещению которого в свое время отдал посильную дань и автор этих строк.

Стоит сказать несколько слов еще об одной достопримечательности старой Тулы, которую хорошо видно в правой части фото. Это открытый в 1936-м памятник Труду и Обороне, который в 70-х называли «красноармеец с винтовкой», а в 80-х, когда оригинальное название почти забылось, и того проще – «мужик с ружьем». Между тем памятник работы скульпторов С. Попова и М. Листопада был уникальным – во всяком случае, на просторах экс-СССР по сей день не выявлено следов ничего хотя бы отдаленно на него похожего. Композиционно он представлял собой двухуровневую трибуну, окруженную монументальным ограждением. Изначально ее украшали целых пять скульптур, символизировавших Труд. В центре трибуны возвышался отделанный гранитом постамент, на котором помещался символ Обороны – статуя красноармейца в шинели и в буденовке, с винтовкой, зорко охранявшего мирную жизнь. С лицевой стороны постамент был украшен барельефом, изображавшим опять-таки мирный труд советских граждан, и цитатой из отчетного доклада И.В. Сталина на XVII съезде партии (1934 г.): «Мы стоим за мир и отстаиваем дело мира. Но мы не боимся угроз и готовы ответить ударом на удар поджигателей войны».

Памятник, подобно многим монументам того времени, был выполнен из железобетона, окрашенного в черный цвет, и оказался недолговечным. К середине 50-х из пяти фигур осталось лишь четыре. На данном снимке можно рассмотреть всего две из них – девушку с поднятой рукой и студента с глобусом. Изречение вождя, видимо, убрали с постамента в конце 50-х или в начале 60-х, в эпоху борьбы с культом личности. К концу 60-х из всей скульптурной группы сохранился лишь красноармеец, остававшийся на своем посту до 1989-го. Хорошо помню, сколь прекрасен был его силуэт, а особенно – тонкий острый штык на фоне вечернего неба, по соседству с куполами церкви Благовещения. Но памятнику катастрофически не везло. Обмеры и эскиз для реставрации были выполнены в 1979-м. Уже и тогда не шло речи о полном восстановлении исторического внешнего вида. Сохранить предполагалось лишь фигуру красноармейца, а отделку трибуны значительно упростить, ибо, как известно, экономика должна быть экономной. По каким-то причинам, вероятно, из-за бюрократических проволочек, к работам приступили лишь десять лет спустя. В стране вовсю шла перестройка, все без исключения стройматериалы стали дефицитом, рабочих рук не хватало. Те, кто помнят накаленную безумием атмосферу тех времен, прекрасно понимают, что в 1990-м, а тем паче в 1991-м форсировать процесс реставрации памятника советской эпохи было делом заведомо безнадежным. В общем, сгинул красноармеец бесследно. Конечно, то, что его поставили на месте снесенного храма, нехорошо. Но и то, что мы вот так, по кусочку, утратили уникальный памятник, тоже не радует. Ныне Крестовоздвиженскую площадь украшает сквер с фонтаном, и тем, кто отдыхает в прохладе его струй, не мешало бы вспомнить об истории этого места.

Характерный для эпохи штрих – провода троллейбусной контактной сети, отчетливо видимые на снимке. Первые троллейбусы пошли из Заречья в центр Тулы 4 октября 1962 г., и конечной остановкой для них в первое время была именно площадь Челюскинцев. Лишь год спустя линию продлили в южную часть города. Разворотное кольцо троллейбуса на площади было демонтировано аж в 2015-м. С 1980-х оно использовалось лишь эпизодически, для укороченных маршрутов, которые из-за нехватки подвижного состава и денег на оплату электроэнергии были весьма распространены в 1990-е и в начале 2000-х.

Фото хранится в семейном архиве Лидии Коршуновой, которую мы искренне благодарим. Информация об изображенных на снимке здании и памятнике частично взята с сайта проекта «Тула ушедшего века», а также из справочной системы https://2gis.ru/

Вернуться к оглавлению.

Дом Дворянского собрания

Дом Дворянского собрания – без сомнения, одна из архитектурных жемчужин Тулы. За полтора века существования его стены видели множество, без преувеличения, эпохальных событий в истории города, а также удостоились визита многих российских знаменитостей. Но для моего поколения оно навсегда останется в памяти как Дом офицеров, и хотя это не изначальное его название, но как говорится, из песни слова не выкинешь.

Обзавестись собственным зданием, где не стыдно было бы принимать высоких гостей или проводить балы, праздники и собрания, тульское дворянство решило в 1830-х гг. Экономика, выстроенная на основе помещичьего землевладения, а значит, и благосостояние дворянского сословия в те годы казались незыблемыми. Вероятно, именно поэтому первый проект был выполнен архитектором Тульского оружейного завода В.Ф. Федосеевым, о творчестве которого мы уже писали, с поистине столичным размахом. Здание, где в главном объеме располагался бы двухсветный колонный зал, предполагалось украсить пышным десятиколонным портиком и куполом. Однако приобретение участка земли и сбор средств на постройку заняли немало времени, в продолжение которого дворянство отнюдь не богатело, а скорее наоборот. Поэтому в 1849 г. на южной окраине тогдашней Тулы, на главной улице, возле Киевской заставы, началось строительство здания по значительно упрощенному проекту.

Дом офицеров, начало 1960-х гг.

Спроектированные Федосеевым колонны обернулись почти плоскими пилястрами, купол исчез вовсе, а строгие классические сандрики над окнами уступили место наличникам с явным налетом ренессанса. Разумеется, дом был выкрашен в строгий «николаевский» желтый цвет, а декоративные элементы в белый – сочетание, стандартное для тогдашнего Петербурга. В целом облик здания получился достаточно лаконичным, но цельным и стильным, так что и сегодня оно выглядит весьма свежо.

В отличие от скромной внешности, интерьер был поистине роскошным. Поднявшись по узорчатой чугунной лестнице, гости попадали в двухсветный зал с колоннами. Новые веяния в архитектуре сказались и здесь: вместо равномерно расположенных колонн с коринфскими капителями зал украшен колоннами, сгруппированными попарно (в углах – по три). Колонны, кстати, деревянные и конструктивно представляют собой лишь декоративные футляры, в которых скрыты мощные деревянные стойки, несущие хоры, или, говоря простым языком, балкон. Что касается капителей, то вместо растительного «букета» их основными элементами стали направленные во все четыре стороны орлиные головы. В молодости автору этих строк довелось случайно попасть на просторный балкон здания и увидеть эти лепные украшения вблизи. На фоне всеобщей разрухи, отслужившей свое мебели, старых лозунгов и прочего хлама головы хищных птиц, покрытые несколькими слоями побелки вперемешку с пылью, выглядели пришельцами из другого мира.

Торжественное открытие здания состоялось в 1856 г., и чего только не видели эти стены в последующие десятилетия! В 1858-м на дворянском съезде обсуждались вопросы крестьянской реформы, реализованной три года спустя. Считается, что на нем одновременно присутствовали Л.Н. Толстой, И.С. Тургенев и А.С. Хомяков. Кстати, со Львом Николаевичем связан и вполне реальный эпизод из истории здания. С 1879 г. в собрании действовал драматический кружок, где в 1890-м решили поставить пьесу Толстого «Власть тьмы». Главную роль играл друг Толстого Н.В. Давыдов (его двухэтажный деревянный дом и по сей день стоит поблизости от здания собрания, на ул. Гоголевской). 12 апреля 1890 г., во время очередной репетиции, появился сторож и сообщил, что какой-то мужик, «по-видимому, трезвый», требует непременно пустить его в зал. Мужиком и был Лев Николаевич, носивший громадную окладистую бороду и одевавшийся по-простонародному.

В конце 1850-х гг. в здании разместилась публичная библиотека. Позже колонный зал использовался как место для проведения концертов, в нем выступали, например, Ф.И. Шаляпин, С.В. Рахманинов и Л.В. Собинов. В здании заседала Тульская губернская ученая архивная комиссия – первая на тульской земле структура, созданная для изучения и увековечения истории края. В 1897 г. в доме Дворянского собрания состоялось первое публичное выступление оркестра изобретателя хроматической гармоники Н.И. Белобородова. Позже здесь со своим оркестром гармонистов выступал и его лучший ученик В.П. Хегстрем. 21 ноября 1914 г. в Тулу приезжал император Николай II, одним из пунктов его посещения был лазарет для больных и раненых, располагавшийся в здании Дворянского собрания. Сохранилось фото, на котором скромная гимнастерка последнего царя буквально теряется на фоне пышных мундиров губернской элиты. Никто из них еще не знал, что монархии в России оставалось существовать всего два с половиной года…

После октября 1917 г. дом Дворянского собрания был переименован в рабочий клуб «Интернационал». В клубе проходили заседания Тульского Совета рабочих и солдатских депутатов. Здесь же в 1919 г. состоялся учредительный съезд Тульской губернской комсомольской организации. 18 февраля 1927 г. на сцене клуба выступали знаменитые поэты Владимир Маяковский и Николай Асеев. Позднее здание было передано военным и получило название Дома Красной Армии, однако когда именно это произошло, достоверно неизвестно. Во всяком случае, в справочнике 1925 г. оно фигурирует под кратким, но емким названием «Дом Советов». На тот момент здание по-прежнему использовалось как концертный зал. Здесь же располагались прародители нынешних тульских музеев – Художественно-исторический музей и Музей революции.

Название «Дом офицеров» закрепилось за зданием, по-видимому, уже после Великой Отечественной. Кстати, понятие «офицер» было восстановлено в армии в 1942 г., в самые тяжелые для страны времена – до этого оно было словом едва не ругательным. В 1970-е – 1980-е гг. в здании проводились не только гарнизонные, но и различные общегородские культурные мероприятия. Тогда же по соседству, выше по проспекту Ленина, было возведено здание партийного архива (ныне одно из зданий Государственного архива Тульской области). Перед ним разбит сквер, для обустройства которого, к сожалению, пришлось снести ворота с аркой, хорошо видимые на фото слева от Дома офицеров. В 1990-е и особенно в начале 2000-х здание пришло в запустение. Министерству обороны в те годы было не до домов офицеров, а куда девалась арендная плата от разного рода контор, конторок, всевозможных ярмарок и распродаж – и по сей день тайна великая есть. Однако, по счастью, времена меняются. В 2013 г. здание было передано в собственность области, отреставрировано и 28 апреля 2015 г. торжественно открыто, получив официальное название «Дом Дворянского собрания». Организационно оно входит в состав Тульской областной филармонии».

Фото хранится в семейном архиве Лидии Коршуновой, которую мы искренне благодарим. Информация об изображенном на снимке здании и памятнике частично взята с сайта Тульской областной филармонии: https://www.filarmonia-tula.ru/dvoryanskoe-sobranie/ .

 

Вернуться к оглавлению.

Областная библиотека, 1962 г.

Областная библиотека

Запечатленное на снимке здание знакомо каждому туляку. Находится оно возле Кремля, в створе проспекта Ленина, и уже более тридцати лет в нем располагается музей «Тульские самовары», ныне один из филиалов ГУК ТО «Тульское музейное объединение».

Двести лет назад Кремль и его окрестности выглядели совсем не так величественно, как сегодня, а местами очень даже неприглядно. Возле старинных стен, изборожденных трещинами, с осыпающейся кладкой, лепились различные временные постройки – лавки и лавочки, питейные дома, да и просто сараи или склады. Согласно версии, выдвинутой известным советским архитектором Л.А. Потаповым, в начале XIX столетия возле Казанской (ныне Одоевской) башни, с наружной стороны кремлевской стены, помещалась гарнизонная гауптвахта. Деревянные строения были весьма небезопасны в пожарном отношении, но как говорится, гром не грянет – мужик не перекрестится. В 1834 г. гром грянул – два крупных пожара почти полностью уничтожили застройку Тулы. Во время пожара 29 июня 1834 г. сгорело или пострадало более 670 домов, девять церквей, а также Гостиный двор и множество торговых заведений.

Огонь полностью уничтожил деревянные и сильно повредил каменные постройки оружейного завода с установленными в них вододействующими машинами. Не менее разрушительным был и пожар 5 сентября 1834 г., когда сгорели около 50 каменных и более 500 деревянных домов, а также 86 деревянных лавок, располагавшихся на Хлебной площади. Из-за ураганного ветра при сухой погоде восточная часть города от Кремля до Воронежской заставы (район нынешней ул. Кауля) выгорела почти полностью. Ущерб, причиненный Туле, был столь велик, что для сбора средств в помощь погорельцам правительству пришлось учредить специальный комитет, действовавший около десяти лет. От пожара сильно пострадали возведенные при Екатерине II железные, на деревянных каркасах купола на башнях Кремля. По решению специальной комиссии почти все из них были разобраны. Сохранился лишь купол со шпилем над Казанской башней, в несколько измененном виде существующий и сегодня.

После большого пожара центр Тулы восстанавливался довольно медленно. В конце 1830-х гг. на территории Кремля была сооружена новая гауптвахта. На месте старой в 1875 г. построили большое двухэтажное каменное здание, названное «домом имени Александра II». Название, предположительно, возникло в память о визите императора в Тулу. В молодости автор этих строк слышал весьма причудливую городскую легенду, согласно которой дом этот будто бы был построен «к визиту царя за одну ночь», буквально как хрустальный мост в известном советском мультфильме. Как и все подобные легенды, с действительностью она не имеет ничего общего. В доме размещались всевозможные «просветительные учреждения». Сюда, например, перебралась в 1906-м из дома Дворянского собрания городская публичная библиотека.

В 1910–1912 гг., в преддверии празднования 300-летия династии Романовых и 50-летия «великих реформ» 1860-х гг., здание было капитально перестроено тульскими архитекторами С.М. Серебровским и В.Н. Сироткиным. Именно тогда появились четырехколонный портик и две пары полуколонн, которые украшают здание и в наши дни. Колонны и полуколонны украшены капителями не коринфского, а более строгого ионического ордера (с двумя характерными завитками), что было редкостью для тогдашней провинциальной архитектуры, тяготевшей к пышным формам. Общий облик здания получился на редкость легким, воздушным, здание словно устремлено ввысь в противовес тяжеловесным кремлевским стенам. Выдвигались предложения увеличить площадь дома за счет сооружения пристройки со стороны, обращенной к нынешней Крестовоздвиженской площади, но от них отказались – отчасти из санитарно-гигиенических соображений (плотная застройка в те годы считалась вредной для здоровья горожан), отчасти из-за банальной нехватки средств. 2 января 1912 г. здание было торжественно открыто. Внутри, помимо библиотеки, разместился так называемый музей трезвости со всевозможными физическими и зоологическими наглядными пособиями – от маятника Фуко до чучел животных включительно. Коллекция музея должна была заронить в душу посетителя ту простую мысль, что на свете, помимо посещения казенной винной лавки или трактира, есть масса способов провести свободное время. На втором этаже здания помещался большой зал на 450 мест, где было весьма удобно проводить лекции или иные общественные мероприятия. Предполагалось организовать здесь просветительские киносеансы, но эта идея так и осталась на бумаге.

С 1918 г. здание именовалось «Домом Карла Маркса» и продолжало использоваться как общественное. Помимо различных организаций (например, профсоюзных), в нем по-прежнему размещалась городская библиотека, в 1918 г. получившая статус губернской и с 1919 г. носившая имя В.И. Ленина. В здание были перемещены экспонаты первого тульского музея – основанной в 1885 г. Палаты древностей, образовавшие художественно-исторический музей. Правда, в этих стенах он просуществовал недолго – в 1925 г. музей уже помещался в здании бывшего Дворянского собрания. В сквере возле здания в 1925 г. был установлен бюст Карла Маркса – подарок уральских рабочих тульскому пролетариату. Предполагается, что для его установки был использован мраморный постамент, на котором ранее внутри здания был установлен бюст Александра II, но документальных подтверждений эта версия пока не имеет. Областная библиотека располагалась в здании вплоть до 1977 г. (на карнизе отчетливо видна соответствующая надпись), когда она переехала в новое здание на ул. Тургеневской, где размещается и поныне. Старое же здание было отреставрировано и в 1990 г. открыло для туляков и гостей города свои двери в качестве Музей самоваров. Кстати, это фото – одно из немногих, для которых можно точно определить год съемки: дом украшен плакатом в честь 250-летия Тульского оружейного завода, широко отмечавшегося в 1962 г. По снимку можно составить представление о том, как выглядели стены и башни Кремля до их масштабной реставрации в конце 1960-х гг. В правой части фото виден вход в Кремлевский сквер, украшенный двумя декоративными вазами, а также литое чугунное узорчатое ограждение. И вазы, и решетка ограждения типичны для 1950-х гг. До наших дней они, к сожалению, не дошли: решетка в конце ХХ столетия была заменена новой, гораздо более скромной, в которой для вящей экономии были использованы элементы старой, а железобетонные вазы были ушли в небытие еще раньше.

Фото хранится в семейном архиве Лидии Коршуновой, которую мы искренне благодарим. Информация об изображенном на снимке здании частично взята с сайта «Тула ушедшего века» и из электронной версии газеты «Слобода».

Вернуться к оглавлению.

Кинотеатр имени Степанова

Как мы уже писали, в конце 1920-х гг. на территории нынешнего Пролетарского района почти не было учреждений культуры и досуга. В апреле 1929-го открылся новейший по тем временам клуб «Серп и молот». Однако одного клуба, сколь бы велик он ни был, для всех рабочих Чулкова и их семей было явно мало. Поэтому 12 октября 1931 г. неподалеку, буквально в одном квартале от клуба, открылся кинотеатр на 500 мест.

И кинотеатр, и улица, на которой располагались оба очага культуры, получили свое название в честь Сергея Ивановича Степанова, первого «красного директора» Тульского патронного завода. Сегодня о нем мало кто помнит, а в 1920-е Степанов был для туляков личностью поистине легендарной. Родился он в 1876 г. в Туле, в рабочей семье, учился в земской начальной, затем в Тулубьевской воскресной школе. С тринадцати лет начал осваивать слесарное и токарное дело. В 1895 г. вступил в партию большевиков. Трудился на Тульском оружейном, а с 1903 г. – на Тульском патронном заводе (в советское время это предприятие называлось заводом «Штамп»). В отличие от государственного, или, как тогда говорили, казенного оружейного завода, патронный до 1918 г. был частным предприятием, и тем труднее новой власти было внедрить на нем единоначалие. В октябре 1919 г. председателем заводоуправления был назначен С.И. Степанов.

Кинотеатр имени Степанова, начало 1960-х гг.

Время это было, пожалуй, самым драматичным для Советской власти за все время гражданской войны. Вооруженные силы Юга России, или, проще говоря, белые войска под командованием генерала А.И. Деникина 6 октября 1919 г. взяли Воронеж, 13 октября – Орел, и согласно «Московской директиве» должны были развивать наступление на Тулу и далее на столицу. 11 октября началось контрнаступление красных, но предсказать его результат тогда не мог никто. Примерно в те же дни, 20 октября 1919 г., В.И. Ленин написал письмо тульским партийным руководителям, где в числе прочего содержались знаменитые строки «Значение Тулы для республики огромно». Гораздо менее известна фраза из того же письма «В Туле массы далеко не наши». Оно и понятно – тульские рабочие, особенно квалифицированные, во время мировой войны весьма неплохо зарабатывали на военных заказах. К осени 1919-го гражданская война и «военный коммунизм» с постоянной нехваткой всего и вся – от хлеба до спичек – стояли им буквально поперек горла. В такой обстановке для того, чтобы поставить свою карьеру и саму жизнь в зависимость от успеха Советской власти, требовались незаурядная храбрость и сила воли. Патронный завод С.И. Степанов возглавлял до 1925 г. В эти годы началось масштабное техническое перевооружение предприятия, строились новые цеха. При заводе открылись больница, две амбулатории, бесплатные парикмахерские, бани, первый в районе детский сад, началось строительство нового здания фабрично-заводского училища (ныне профессиональный лицей № 25). В 1925 – 1929 гг. Степанов был председателем Тульского губисполкома, то есть возглавлял исполнительную власть в Тульской губернии. Для развития города он сделал немало, так что увековечение его памяти в названии улицы и кинотеатра было вполне обоснованным.

Здание изначально было выстроено в конструктивистском духе и выглядело сугубо функционально. Характерными для эпохи деталями были гладкий фасад без каких-либо украшений, ступенчатый фронтон и вертикальные узкие окна. Частично они сохранились и на снимке видны с правой стороны строения, а вот аналогичные, но меньшего размера, окна по бокам фасада были заложены – на снимке на их месте расположены места под аншлаги. Таким, как на фото, здание стало после реконструкции, предпринятой, вероятно, в конце 1940-х или в 1950-е гг. На фасаде появились лепные украшения и название кинотеатра, выполненное весьма узнаваемым шрифтом (аналогичный шрифт в те же годы был применен при наружном оформлении кинотеатра «Центральный»). Над входом появилась скульптурная композиция, изображавшая рабочего и работницу, опиравшихся на стилизованную лиру с изображением серпа и молота. Лепной орнамент на фасаде просуществовал вплоть до сноса здания, статуи и лепная надпись исчезли гораздо раньше, не прожив, по-видимому, и двадцати лет.

В 1970-х и 1980-х жители Пролетарского района ласково называли кинотеатр «Степашкой». Он по-прежнему пользовался народной любовью, хотя выглядел откровенно устаревшим, да и демонстрировались в нем, как правило, фильмы, которые ранее уже показывали в других, гораздо более модных кинотеатрах, например, в «Салюте», «Искре» или «Октябре». Здание, к сожалению, не пережило разрухи и безвременья 1990-х. Последний сеанс тут состоялся в 1992-м, затем бывший кинотеатр несколько раз менял собственника. Вскоре от здания остались лишь стены, которые снесли в середине 1990-х гг. Ныне на этом месте торговый центр.

Фото хранится в семейном архиве Лидии Коршуновой, которую мы искренне благодарим. Информация об изображенном на снимке здании частично взята с сайта «Тула ушедшего века», о биографии С.И. Степанова – с сайта Тульского государственного музея оружия

Уважаемые читатели! Если у вас в семье есть старые фотографии, наш музей с благодарностью примет их в дар или сделает с них цифровые копии. Принимаются любые фото, открытки, диафильмы или кинопленки периода до 2000 г. включительно. Давайте писать фотоисторию старой Тулы вместе!

Вернуться к оглавлению.

Тульский горный институт, начало 1960-х гг.

Тульский горный институт

Сейчас, когда горная отрасль на тульской земле почти прекратила свое существование, нам трудно представить, сколь велико было ее значение для экономики области каких-то восемьдесят лет назад. Впервые месторождения угля на территории нынешнего Подмосковного бассейна были обнаружены еще в первой четверти XVIII в., однако их разработка началась сто с лишним лет спустя. У истоков добычи угля в Тульской губернии стоял граф А.А. Бобринский, человек весьма образованный, разносторонний и любознательный. В 1855 г. началась постоянная разработка угольных месторождений на его землях в Богородицком уезде. Помимо обеспечения принадлежавших графу сахарных заводов дешевым топливом, тульский бурый уголь особой популярностью не пользовался – по сравнению с каменным он давал на треть меньше тепла и гораздо больше золы. Потребность в нем резко возросла в конце 1920-х – начале 1930-х. Масштабная индустриализация требовала не только новых заводов, но и новых электростанций. Донбасского угля на всю страну не хватало, поэтому в качестве топлива приходилось использовать буквально все, что горело, вплоть до торфа и горючих сланцев. Запасы бурого угля, залегавшие к востоку от Тулы, были по тем временам огромными. Кроме того, он представлял интерес не только как топливо, но и как сырье для химической промышленности.

Восстановление химических заводов и угольных шахт Тульской области началось сразу после изгнания немецких оккупантов – цех по производству метанола на заводе «Азот» в Сталиногорске (ныне Новомосковск) был пущен 31 декабря 1942 г. Для отрасли требовалось много специалистов – горных техников и инженеров. В 1943-м был организован Тульский горный техникум, в 1950-м – открыты горные специальности в Тульском механическом институте, и на базе их три года спустя образован Тульский горный институт с двумя факультетами – горным и шахтостроительным. Престиж этих специальностей был очень велик, что подчеркивалось даже внешним видом студентов горных факультетов и институтов. Им, единственным изо всех студентов СССР, с 1947 г. полагалась форменная одежда, почти такая же, как у дореволюционных студентов – фуражка и двубортная тужурка с особыми плечевыми знаками, на которых помещалось сокращенное название вуза в обрамлении венка. Просуществовала она, правда, недолго, и была отменена в июле 1954-го. Однако развитие угольной отрасли шло своим чередом. Образованный в 1942 г. комбинат «Тулауголь» на пике развития, в 1957-м, объединял девять эксплуатационных трестов и 99 шахт, часть из которых находились за пределами Тульской области.

В начале 1960-х началась промышленная разработка гигантских нефтяных и газовых месторождений Сибири, ставшая началом конца добычи угля в Подмосковном бассейне. Если каменные угли Донбасса и Кузбасса могли использоваться (и используются до сих пор) как топливо параллельно с нефтью и газом, то низкокалорийный бурый уголь Мосбасса со временем становился все менее выгодным. К 1980-м запасы многих месторождений были исчерпаны, рекультивация земель легла на экономику тяжким бременем. Тем не менее, «Тулауголь» продолжал строительство новых шахт вплоть до конца 1980-х. В 1990-х практически все угольные шахты и разрезы Тульской области были признаны нерентабельными и закрыты. Затопленный водой бывший Ушаковский угольный разрез нынче известен под названием «Кондуки», и вот уж несколько лет подряд нам обещают, что здесь вот-вот откроется экокурорт мирового уровня.

Последняя вагонетка угля на последней шахте в Центральной России – «Подмосковной», в Веневском районе, – была выдана на-гора в 2009-м. Запасов угля в ней хватило бы еще надолго, и возможно, в нынешних условиях «угольного ренессанса» это было бы даже экономически выгодно, но для ее восстановления понадобилось бы слишком много средств. Изо всех шахт в Тульской области сегодня осталась только одна, в Новомосковске, но добывают в ней не уголь, а гипс. По залежам она – крупнейшая в Европе, а возможно, и в мире. Да и вообще стране по-прежнему нужны горные инженеры, поэтому в состав Тульского государственного университета по сей день входит Институт горного дела и строительства.

Здание Тульского горного института было построено в 1955-м по проекту знаменитого тульского архитектора И.П Грызлова. По своим формам оно тяготеет скорее к предвоенной советской архитектуре – простой фасад, украшенный гладкими пилястрами без узорчатых капителей, вытянутые по вертикали окна, сгруппированные попарно. По нашему предположению, за основу мог быть взят какой-нибудь проект родом из 1930-х. С простыми формами основного объема здания резко контрастируют пышный центральный портик, украшенный шестью массивными полуколоннами с капителями коринфского ордера, и треугольный фронтон, карнизы которого отделаны прямоугольными зубцами. Чтобы зрительно уравновесить все это великолепие, проектировщики добавили к гладкому фасаду две неглубоких ниши с полукруглыми завершениями, расположенных на уровне второго этажа возле углов здания. Монументальность всей композиции подчеркивается высоким цоколем, отделанным рустовкой. Ко входу ведут две лестницы с террасой, украшенной литой узорчатой решеткой и двумя фонарями на высоких чугунных столбах. На фронтоне хорошо видна лепная композиция, основу которой составляет историческая эмблема горного дела – скрещенные кайло и молот. Старинный символ, как это нередко практиковалось в 1940-х и 1950-х, дополнен вполне современным для тех лет поставленным вертикально отбойным молотком. Композиция обрамлена овальным венком с шестью знаменами. Получилась она на редкость стильной и торжественной. По счастью, декор здания полностью дошел до наших дней.

После объединения в 1963 г. Тульского механического и Тульского горного институтов, а также Тульского горного техникума в одно учебное заведение – Тульский политехнический институт – здание стало 1-м учебным корпусом института. В нем разместились кафедры и специальности, имевшие статус секретных. Студентам и преподавателям нужно было оформлять специальный пропуск, поэтому на студенческом жаргоне 1970-х – 1990-х корпус носил неофициальное название «Пентагон». Ныне здание занимает одно из структурных подразделений университета – Институт высокоточных систем имени В.П. Грязева.

Информация об истории института частично взята с официального сайта Тульского государственного университета.

Фото хранится в семейном архиве Лидии Коршуновой, которую мы искренне благодарим.

Вернуться к оглавлению.

Стадион «Тульские Лужники»

Нынешнему молодому поколению трудно представить, чем был футбол для их сверстников, живших в 1950-х – 1960-х гг. Мяч в те годы гоняли чуть ли не в каждом дворе, кое-где имелись вполне серьезные команды любительского уровня. Это и неудивительно: телевизоров было очень мало, в кино каждый день не находишься, а футбол – и общение с друзьями, и развлечение одновременно. Первый футбольный матч на тульской земле состоялся аж в 1910 г., а в 1923-м сборная туляков впервые выступила в чемпионате городов Советского Союза. С профессиональной командой нашему городу долгое время не везло. История большого футбола в Туле началась только в 1946-м, когда команда под названием «Зенит» впервые выступила на первенстве СССР. С течением времени ее название менялось в зависимости от того, к какому предприятию или ведомству она относилась. В 1959–1961 гг. команда именовалась «Труд» (по названию спортивного общества профсоюзов), в 1962–1963 гг. – «Шахтер», в 1964–1973 гг. – «Металлург», затем «Машиностроитель», «ТОЗ»… В 1984-м появилось краткое и звучное название «Арсенал», существующее и сегодня.

Стадион «Тульские Лужники», начало 1960-х гг.

Первый футбольный стадион в Туле был открыт в 1920-е гг. в восточной части Кремля, между восточной стеной и зданием Успенского собора. Сейчас в это трудно поверить, но его деревянные трибуны вмещали целых пять тысяч зрителей. Со временем появились футбольные поля в других частях города, но стадиона, позволявшего проводить масштабные соревнования, Тула долгое время не имела. Старая площадка в Кремле не позволяла заявить тульскую команду на первенство СССР, где к середине 1950-х вовсю играли, например, футболисты из Сталиногорска (ныне Новомосковск).  

Слова о строительстве большого стадиона впервые прозвучали, как тогда говорили, с высокой трибуны еще в 1957 г. Комитет по физкультуре и спорту при Совете Министров СССР инициативу поддержал, но с двумя весьма существенными оговорками. Во-первых, команда должна была быть самоокупаемой. Чтобы сборы от билетов покрывали расходы на ее содержание, нужны были трибуны как минимум на 10–12 тыс. зрителей. Обсудив несколько вариантов, новый стадион решили строить в южной части Тулы, рядом с велотреком, которому к тому моменту уже исполнилось более полувека. Во-вторых, государственный бюджет, как это часто бывает, не располагал свободными средствами. Здесь решение было простым, в духе времени: возводить объект методом народной стройки. Туляки работали на стройплощадке бесплатно, зачастую в свободное от основной работы время. Большой вклад внесли школьники, студенты, курсанты артиллерийского училища, да и просто жители города, искренне любившие спорт. Всего на стройке трудилось около 30 тыс. человек, из них профессиональных строителей немногим более тысячи. Помогала и столичная арена «Лужники», взявшая шефство над тульским «младшим братом». Именно по этой причине стадион долго еще называли «Тульскими Лужниками». Штаб строительства был создан в мае 1958-го, а спустя всего год с небольшим, 29 августа 1959 г., новый стадион был торжественно открыт. Уже тогда предусматривалось дальнейшее развитие спортивного комплекса со строительством легкоатлетического манежа, плавательного бассейна и нескольких открытых площадок. Возведение всех этих объектов растянулось на добрых полтора десятка лет.

На фото можно видеть «Тульские Лужники» такими, какими они были в первые годы после открытия. Над трибунами еще нет защитных козырьков – их начали устанавливать только в 1968-м. Изначально стадион имел три трибуны – четвертая, южная, появилась гораздо позже, к Олимпиаде-80, когда на стадионе перед финальным броском на Москву ночевал Олимпийский огонь. Над северной трибуной можно рассмотреть щиты с указанием городов, которые представляют команды, и счета встречи – электронных табло тогда еще не существовало. Ложа для комментаторов и почетных гостей помещалась над западной трибуной. На снимке хорошо видно, что западная и восточная трибуны, самые удобные для наблюдения за матчем, забиты под завязку, и даже на северной занята примерно половина мест. Формально стадион до постройки южной трибуны был рассчитан на 20 тыс. человек. В 1960-х – начале 1970-х на матчи собиралось не менее 10–12 тыс. зрителей. А во время финальных игр или кубковых матчей с командами высшей лиги трибуны частенько бывали переполнены. Например, в 1970-м на игру тульского «Металлурга» с ташкентским «Пахтакором» пришли посмотреть аж 25 тыс. болельщиков!

На заднем плане видны здание тульского УВД постройки 1951 г. и рядом с ним – жилые дома, появившиеся чуть позже, в конце 1950-х. В одном из них, на углу улицы Мориса Тореза и Стадионного проезда (ныне – ул. Жаворонкова, фактически – площадь перед УВД) в течение многих лет помещался известный всем тульским мальчишкам магазин «Спорттовары». Автор этих строк до сих пор помнит его запах – кожи, резины, лыжной мази и еще каких-то специфических вещей. Правда, в начале 1980-х малолетние лоботрясы чаще всего покупали в нем шарики для пинг-понга, и отнюдь не со спортивными целями. Из шариков этих, ежели постараться, получались отличные дымовые шашки. Дабы не возбуждать подозрений среди продавцов, стратегический товар закупался по очереди. Сегодня в «Спорттовары» идешь ты, завтра я, а послезавтра в школе сорван урок физики из-за газовой атаки в туалете второго этажа, аккурат рядом с учительской и физическим кабинетом. Виновных, кстати, так и не нашли… Правее на фото виден монументальный, еще дореволюционного происхождения,  комплекс тюремных строений, сегодня отгороженный от проспекта Ленина административным зданием, возведенным в 1970-х».

Информация частично взята с официального сайта ПФК «Арсенал» и из книги Сергея Гусева «100 лет тульского спорта».

Фото хранится в семейном архиве Лидии Коршуновой, которую мы искренне благодарим.

Вернуться к оглавлению.

Школа № 22, начало 1960-х гг.

Школа №22

Эта фотография, без преувеличения, была одной из самых загадочных во всем альбоме. Определить место съемки удалось лишь по сочетанию деревьев в правой части фото и двух зданий на заднем плане. Деревья – часть Кировского сквера, существующего и поныне, а на заднем плане запечатлены жилые дома за номерами 182 и 184 по улице Кирова. Оба они построены почти одновременно, в 1937–1938 гг., и отличаются характерными для той эпохи декоративными деталями в виде лепных наличников и карнизов, а дом № 184, кроме того, плоскими пилястрами и переменной этажностью. Ближайшее к нам крыло имеет шесть этажей, в то время как остальная часть здания – пять.

Основную часть снимка занимает здание школы № 22, которая приняла своих первых учеников 1 сентября 1937 г. Школа, как и прочие дома в округе, была построена Тульским комбайновым заводом. Как известно, дети – наше будущее, поэтому здание выстроили просторным, с большими окнами и высокими потолками.

Общая компоновка еще напоминает строения эпохи конструктивизма, однако наличие таких декоративных элементов, как пилястры и развитой парапет ограждения крыши характерны для переходного периода от аскетизма 1920-х и начала 1930-х гг. к архитектуре эпохи излишеств. Еще одна отсылка к конструктивистскому стилю – железобетонные козырьки над входами, продолжающиеся на другой стороне угла, над первыми тремя окнами первого этажа. Основной объем школы – четырехэтажный, боковые крылья выполнены трехэтажными, что придает зданию необычный, запоминающийся облик. Автор этих строк не знаком с внутренней планировкой школы, однако скорее всего в этих крыльях располагались большие помещения – например, актовый и спортивный залы. Какова была изначальная окраска здания, достоверно неизвестно. В те годы общий фон стен обычно красили в светло-желтый или желто-розовый цвет, а пилястры и наличники – в белый (последнее очень хорошо заметно на фото).

В 1941 г. в здании располагался штаб Тульского рабочего полка, о чем по сей день напоминает соответствующая мемориальная доска. Полк сражался довольно далеко, в шести с лишним километрах, на южной окраине тогдашней Тулы, где и сегодня одна из улиц носит его имя. Однако ближайшая к школе оборонительная позиция располагалась куда ближе – всего-то в трех километрах, в районе деревни Комарки, поблизости от которой до сих пор сохранились остатки окопов. В школе помещался военный госпиталь. Занятия проходили в других зданиях (например, в нынешнем 3-м учебном корпусе машиностроительного колледжа им. Никиты Демидова, в доме № 3 по Веневскому шоссе). После уроков ученики спешили не домой, а в родную школу – выступать перед ранеными с художественной самодеятельностью, помогать врачам в операционной, да и просто готовить повязки и тампоны, которых требовалось немало. Занимались этим школьники всех возрастов, начиная с десяти лет. Мирная жизнь вернулась в стены школы только в 1944-м, когда фронт отошел далеко на запад

После окончания Великой Отечественной было введено так называемое раздельное обучение. Его традиционно принято связывать с личностью И.В. Сталина, стремившегося привнести в новую социалистическую жизнь самое лучшее из эпохи своей молодости. Мальчики и девочки обучались в разных учебных заведениях, как когда-то гимназисты и гимназистки. Правда, такие эксперименты хороши были в крупных городах – в провинции они зачастую натыкались на препятствия в виде банальной нехватки школьных зданий. Городской отдел народного образования нашел простое решение: формально 22-я школа была разделена на 7-ю женскую и 22-ю мужскую, располагавшиеся, однако, по-прежнему в одном и том же здании. Вскоре после смерти вождя, в 1954-м, раздельное обучение было отменено, и школа снова стала 22-й общеобразовательной. В 2015 г. на ее базе был создан учебный центр № 35, существующий и поныне.

Тульский комбайновый завод взял шефство над школой сразу после ее открытия и помогал ей, чем мог, вплоть до начала 1990-х гг. Наличием столь могучего покровителя можно объяснить то, что на момент съемки, спустя двадцать пять лет с момента постройки, сохранились оригинальная крыша и элементы ее отделки. Капитальный ремонт кровли пришлось делать, по-видимому, в 1960-е. Тогда же, по всей вероятности, были надстроены четвертыми этажами боковые крылья и уничтожены парапет и столбы ограждения крыши, что значительно исказило внешний облик здания. Однако на фото оно выглядит именно таким, каким было сразу после постройки. Перед школой разбит обширный сквер, можно рассмотреть украшающие его бетонную решетку типичного для 1950-х рисунка, и статую девушки-школьницы. Эти элементы были утрачены, по-видимому, в конце 1960-х или в начале 1970-х. В общем, тогда, когда в связи с массовой застройкой района улиц Кутузова – Шухова – Баженова вдоль Кировского сквера была проложена вторая автомобильная дорога, а вокруг него организовано кольцевое движение. Сегодня здесь почти ничего, кроме заметно выросших за десятилетия деревьев, не напоминает о тихом уголке, куда выходили школьные окна.

Информация об истории школы частично взята с сайта Центра образования № 35.

Фото хранится в семейном архиве Лидии Коршуновой, которую мы искренне благодарим.

Вернуться к оглавлению.

Фабрика-кухня

Для нынешнего молодого поколения слово «фабрика-кухня» звучит так же странно и непривычно, как для их прабабушек и прадедушек без малого сто лет назад, в конце 1920-х гг. Именно тогда, в 1929-м, в самом сердце исторической Тулы, возле Кремля, началось строительство колоссального по тогдашним меркам здания, в сильно перестроенном виде сохранившегося до наших дней.

Фабрики-кухни в нашей стране были вызваны к жизни индустриализацией, начавшейся в мае 1929 г. после принятия первого пятилетнего плана развития народного хозяйства. Чтобы в предельно короткие сроки выстроить мощную промышленность, требовалось много рабочих. Трудиться они должны были не покладая рук, и по возможности не восемь, а десять и более часов в сутки. Всех требовалось обеспечить полноценным питанием, да так, чтобы это не было обременительным для их кошелька и государственной казны. Еще одним девизом, под которым строилось новое общество, было освобождение женщин от тяжкого домашнего труда. Существовал даже популярный плакат «Долой кухонное рабство!».

Фабрика-кухня, начало 1960-х гг.

Предполагалось, что со временем домашние кухни отомрут за ненадобностью, а раскрепощенные советские гражданки будут либо вместе с семьями питаться в общественных столовых, либо уж, в крайнем случае, покупать полуфабрикаты или готовые блюда, изготовленные на тех же фабриках-кухнях – разумеется, с соблюдением всех норм по содержанию питательных веществ и под строгим надзором специалистов-технологов. Доходило до того, что некоторые новые дома, строившиеся в Туле в 1930-е, вовсе не имели кухонь, ибо зачем этот пережиток в светлом социалистическом будущем? Автору как-то приходилось бывать в таком доме. Кухоньки там были, но – крохотные, выгороженные из комнат или коридоров самими жильцами с использованием подручных средств.

Под лозунгами заботы о прекрасной половине общества скрывалось весьма прагматичное стремление Советской власти привлечь в промышленность такой колоссальный ресурс, как женский труд. Женщины-работницы были в СССР и раньше, но в количестве гораздо меньшем, чем мужчины. На 1928 г. среди членов профсоюзов их насчитывалось чуть более четверти. Еще сильны были представления о том, что женщина – прежде всего мать и хозяйка дома, и раз у нее есть семья и кормилец, то и работать ей ни к чему. Теперь же советскую женщину требовалось поставить к станку или бетономешалке, усадить за руль грузовика или за рычаги трактора, дать ей в руки мастерок или отбойный молоток. Ну а после смены в шахте сил для кухни уже не остается – до постели бы добраться. Кстати сказать, воспитание детей государство тоже намеревалось взять целиком в свои руки, развернув целую сеть яслей, детских садов и школ с непрерывным обучением.

Опыта в организации «пищевого конвейера» в нашей стране не было. Заимствовать его пришлось за океаном. Холостой американец или незамужняя американка к 1920-м жили в меблированной комнате, завтракали в «драгсторе» (гибриде аптеки и закусочной), обедали в столовой на работе, ужинали тоже в каком-нибудь дешевом общепите, а по торжественным поводам посещали ресторан подороже. В общем, все было почти так же, как предполагалось сделать у нас – с той разницей, что создав семью, средний американец нередко обзаводился домиком в пригороде и наконец-то мог вкусить все прелести семейной кухни. Правда, позволить себе эти радости он мог лишь в кредит, выплатить который ему предстояло ближе к старости – в случае, если не останется без работы. Советскому же человеку идеология предписывала жить прежде всего потребностями общества, а не своими личными. Оборудование для всех советских фабрик-кухонь массово закупалось в Америке. Оказалось оно весьма надежным, и проработало более полувека.

Место для расположения фабрики-кухни было выбрано не случайно: центр города, поблизости оружейный завод, несколько учебных заведений (чуть позже, в 1932-м, возле Кремля открылось еще одно – школа ФЗО). Неподалеку, на углу Коммунаров и Менделеевской, в бывшем доме Ермолаева-Зверева (ныне часть квартала, занятого «белым домом»), располагалось городские органы власти с такими постоянными клиентами общепита, как советские служащие, и особенно – командированные из различных городов и весей губернии. Строительство фабрики-кухни шло одновременно со сносом нескольких исторических зданий, в том числе так называемых «старых торговых рядов». Ирония судьбы заключалась в том, что совсем недавно, в 1926-м, этот памятник архитектуры XVIII столетия был отреставрирован за государственный счет. Однако спустя всего два года старинное здание было объявлено ветхим и в короткие сроки снесено, а кирпич от него пошел на сооружение фабрики-кухни. Считается, что в ходе строительства был использован также кирпич от снесенной Казанской церкви, располагавшейся возле Пятницкой башни Кремля, на месте которой возвели школу ФЗО (ныне – машиностроительный колледж им. Никиты Демидова).

Как и ее сестре в других городах, тульская фабрика-кухня была выстроена в очень модном тогда стиле конструктивизма. Здание уникально – второго такого обнаружить на просторах экс-СССР нам не удалось, хотя при проектировании использовались типичные для тех лет приемы. Центральный объем выполнен полукруглым, четырехэтажным (пятый этаж – технический). По краям он ограничен двумя прямоугольными ризалитами, в которых размещены лестницы. Остекление лестничных клеток разделено на отдельные окна, но зрительно воспринимается как широкие вертикальные ленты. Оконные проемы второго, третьего и четвертого этажей также выполнены раздельными, но выглядят как горизонтальные ленты. Завершают композицию фасада пять окон (так и хочется написать – амбразур) технического этажа. Над главным входом – типичный для общественных зданий 1920-х и 1930-х железобетонный козырек, зрительно отделяющий первый этаж от прочих. Боковые крылья – трехэтажные, прямоугольные, с плоскими фасадами, без каких-либо декоративных элементов. Роль последних выполняют окна, частично большие квадратные, а частично узкие прямоугольные; последние сгруппированы попарно, что весьма часто встречалось в архитектуре тех лет. Своеобразной изюминкой здания были ленточные угловые, без средних перемычек, окна в правом крыле, в той его части, что выходит на Пятницкую башню. На фото они не видны, и до наших дней не сохранились – при перестройке здания в 1990-е такое решение сочли ненадежным, разделив каждое окно средней перемычкой. Крыша центрального объема была плоской, боковые крылья были перекрыты более простыми железными двускатными кровлями.

Внутри здания помещались сразу несколько заведений общественного питания, рассчитанных на посетителей разного достатка. Самым престижным был, конечно, ресторан на первом этаже центрального объема и правого крыла, в поздние советские годы носивший название «Упа» (к началу 1970-х на козырьке здания появилась соответствующая неоновая вывеска, на фото она отсутствует). Во втором этаже центрального крыла разместили банкетный зал, который до сих пор тепло вспоминают питомцы тульских вузов – вплоть до закрытия заведения хорошим тоном считалось проводить выпускные банкеты именно здесь. Второй этаж правого бокового крыла занимала столовая, где, по отзывам нескольких поколений туляков, блюда были самыми вкусными во всем тульском общепите. В первом этаже левого крыла при открытии здания помещались продовольственный магазин и закусочная, объединенные общим входом. Позднее магазин целиком перешел на торговлю полуфабрикатами, а закусочная была названа кафетерием, и под этим названием существовала до закрытия здания. Но это была видимая часть айсберга. Невидимую же для обычного посетителя составляли огромная кухня, оборудованная по последнему слову американской техники, и цех полуфабрикатов, поставлявший всевозможные шницели, котлеты и голубцы в заводские столовые. Здесь же пекли вкуснейшие пирожки и прочие плюшки. Цех работал еще и спустя полвека после открытия, в начале 1980-х, отчего вечерами по всей округе, от Кремля до Советской, пахло ванилью и сдобой. Продукты хранились в двух подземных этажах – подвальном и полуподвальном, наверх их поднимали специальными подъемниками. Было тут и свое учебное заведение – третий этаж левого крыла занимал учебный комбинат работников общественного питания, в который поднимались по узенькой лестнице через неприметную дверь в торце здания.

На полную мощность тульская фабрика-кухня заработала зимой 1931 г. Во всех ее залах можно было одновременно накормить 4500 человек. В сутки выпускалось 19 тыс. обедов. Процесс приготовления пищи был выстроен по-американски рационально: например, оставшиеся от мяса кости использовались для варки холодца, что позволяло сделать еду не только вкусной, но и дешевой. Долгие годы этот общепитовский бастион, возвышавшийся в историческом центре, казался незыблемым, однако к середине 1980-х пришел в упадок. Здание постепенно ветшало, американское оборудование износилось… Году в 1985-м почти все огромные окна погасли, а на массивных стеклянных дверях появилась корявая, от руки написанная табличка «Ремонт», один вид которой не предвещал ничего хорошего. Меж тем ремонтные работы никак не начинались. В конце 1980-х – начале 1990-х бесследно исчезли паркет, а за ним и толстенные доски полов из парадных залов, и мертвое кухонное оборудование, где было немало пищевой «нержавейки».

К началу 1990-х стало окончательно ясно, что общепит в эти стены не вернется никогда. Выдвигались различные экстравагантные проекты вроде размещения в бывшей фабрике-кухне экспозиции краеведческого музея, здание которого к тому моменту числилось аварийным. Однако даже самые смелые головы понимали, что столь огромных денег в казне нет и в ближайшее время не предвидится. Именно тогда автору этих строк довелось побывать внутри знаменитого здания. В огромном зале, где некогда стояли кухонные агрегаты, гулял ветер, из-под ног время от времени с писком разбегались потревоженные хрустом мусора крысы. На узких крутых бетонных служебных лестницах, казалось, не убирались лет двадцать, а из-за ветхости перил ничего не стоило сломать здесь что-нибудь. Уже несколько лет дом не отапливался. Стены плесневели, углы промерзали, с потрескавшегося пололка осыпалась штукатурка… Поэтому когда в середине 1990-х тульские газеты написали о том, что в бывшей фабрике-кухне разместится управление Сбербанка, я воспринял эту новость с огромным облегчением. Хотя сегодня внешний облик здания достаточно далек от оригинального, но оно сохранилось, находится в надежных руках, и кто знает, может быть, когда-нибудь вновь станет таким, каким было во времена своей юности.

Информация о здании фабрики-кухни частично взята с сайта «Тула ушедшего века»

Фото хранится в семейном архиве Лидии Коршуновой, которую мы искренне благодарим.

Вернуться к оглавлению.

Улица Коммунаров, начало 1960-х гг.

Улица Коммунаров

Самое раннее из известных названий главной улицы «городской стороны» Тулы – Крапивенская. Возникла она на месте дороги, проходившей от Москвы, через старое тульское городище (на его месте сейчас располагается Тульский оружейный завод) и Тульский кремль на юг, в сторону Крапивны – одного из узлов Большой засечной черты. Приблизительно по линии нынешней Советской улицы Кремль был окружен полукольцом оборонительных сооружений тульского посада, представлявших собой земляные валы и деревянные стены с башнями. Одна из башен называлась Крапивенской и располагалась примерно на месте пересечения нынешних проспекта Ленина и Советской улицы.

С XVIII в. Крапивенская улица именовалась Киевской. В те годы из Москвы на Киев обычно ездили через Тулу, Крапивну, Орел, Кромы, Севск и Глухов. Более поздний путь через Калугу в те годы популярностью не пользовался из-за холмистого рельефа и густых лесов (частично сохранившихся до нашего времени), через которые на каретах или санях особо не поездишь. Кстати сказать, даже поезда из Москвы на Киев по кратчайшему расстоянию через Калугу и Брянск пошли достаточно поздно, в 1899-м. Капитальные затраты на строительство железной дороги через калужские холмы и брянские леса долгое время перевешивали выгоду от скорости перевозок. Долгих три десятка лет, с 1868-го, киевские поезда ходили с Курского вокзала Москвы через Тулу, Орел и Курск.

В 1918 г. Киевская улица стала называться улицей Коммунаров. Название призвано было напоминать тулякам не о каких-то абстрактных коммунарах, а о вполне конкретных событиях. К весне 1918-го в городах России, в том числе и в Туле, начался голод, грозивший перерасти в выступления против новой власти. В предыдущем году, 1917-м, удалось собрать неплохой урожай. Крестьяне, однако, не хотели сдавать хлеб государству за деньги, которые обесценивались буквально не по дням, а по часам, и на которые им негде и нечего было купить. Зерно стало в буквальном смысле твердой валютой. Органы власти на местах поставляли его в центр крайне неохотно, опасаясь озлобленных селян, которые, ежели что, могли и на вилы поднять. Да и то сказать – долгие годы крестьянину внушали, что стоит скинуть царя и капиталистов, и тут-то настанет для него райская жизнь, а очень скоро оказалось, что выращенный мозолистыми руками хлеб надо отдавать считай что бесплатно. При таких вот обстоятельствах губернский продовольственный комиссар Фридрих Бундурин, имевший задачу накормить Тулу во что бы то ни стало, выдвинулся со 120 вооруженными бойцами в Новосильский уезд Тульской губернии (ныне одноименный район Орловской области). 22 марта 1918 г. крестьяне села Паньково напали на отдыхавший продотряд и разоружили его. С Бундуриным и четырьмя его соратниками, оказавшими вооруженное сопротивление, церемониться не стали… В конце марта тела убитых перевезли в Тулу и с почестями предали земле на пустыре выше здания театра (ныне – Тульская областная филармония), у пересечения улиц Киевской и Гоголевской. Позже к их захоронениям добавились могилы других борцов за Советскую власть. Вокруг разбили сквер, названный сквером Коммунаров, существующий и сегодня.

Кому именно и почему помешало наименование «улица Коммунаров», непосредственно связанное с историей тульской земли, достоверно неизвестно. Выглядело это тем более странно, что в тогдашней Туле уже существовала улица Ленина, переименованная в 1922 г. из Коммерческой. Возможно, местные власти сочли, что «улица» для названия главной городской артерии звучит как-то несолидно. Не исключено, что такое выражение любви к вождю по тогдашним меркам уже выглядело недостаточно верноподданническим – узкая коротенькая улочка, да еще и в старом районе… Так или иначе, 9 октября 1963 г., в преддверии 46-й годовщины Советской власти, улица Коммунаров получила название проспекта Ленина, существующее по сей день и многократно повторенное во множестве городов СССР.

На снимке запечатлена часть улицы Коммунаров до ее пересечения с Советской улицей. Ныне эта часть исторического центра Тулы изменилась почти до неузнаваемости, и определить место съемки можно лишь по весьма узнаваемому силуэту Успенского собора и Одоевской башни Кремля. Точка съемки находилась примерно возле пересечения улиц Коммунаров и Советской. На заднем плане – бывший «дом Александра II», который и сегодня возвышается возле кремлевской стены. Теперь это здание занимает музей самоваров. В начале 1960-х купола Успенского собора еще не были золотыми и сохраняли традиционный синий цвет. На куполе центрального барабана хорошо заметны накладные большие и малые звезды. Потом, когда купола позолотили, невостребованные звезды долго валялись по территории Кремля, и насколько нам известно, ни одна из них так и не попала в какой-нибудь тульский музей. Еще одна примета времени – форма купола Одоевской башни. До реставрации 1970-х она была такой же, как в екатерининскую эпоху. Если присмотреться, можно увидеть, что диаметр купола башни в его нижней части несколько уменьшается, а верхняя часть переходит в шпиль плавно, без цилиндрического переходного элемента. Такая форма придает куполу некоторое сходство с луковичными главками русских церквей. Вместо нынешней монументальной композиции в виде тульского герба в венке шпиль увенчан скромным флюгером, имеющим форму флажка с косицами.

Еще одно отличие тогдашней улицы Коммунаров от современного проспекта – обилие густой зелени. До конца 1960-х зимой на улицы не сыпали даже соли, а уж современные противогололедные реагенты, ставшие проблемой для городских насаждений, не приснились бы тогдашним коммунальщикам и в кошмарном сне. Деревья, судя по толщине стволов, не слишком старые, высажены скорее всего сразу после Великой Отечественной. Где-то за ними по правой стороне улицы скрывается дом № 11, где до конца 1920-х располагалось одно из старейших тульских фотоателье, основанное Иваном Курбатовым и впоследствии перешедшее к Эмилю Юргенсону. Вдоль края улицы припаркован транспорт, большая часть которого принадлежит разного рода начальству колхозов, совхозов и районов области, приехавшему в Тулу «по делам увязки, согласования и конкретного охвата». В те времена такой транспорт обычно представлял собой банальный грузовик, хотя есть на фото и памятные тульским старожилам автобусы-«коробочки», и «козлики» ГАЗ-69, предшественники нынешних УАЗов, и совсем уж роскошь в виде одной-единственной «Победы», хорошо узнаваемой по обтекаемым формам кузова. Над улицей еще нет консолей и проводов троллейбусной контактной сети, которая появилась здесь летом 1963-го.

Подробнее об истории сквера Коммунаров.

Фото хранится в семейном архиве Лидии Коршуновой, которую мы искренне благодарим.

Вернуться к оглавлению.

Кинотеатр «Комсомольский»

Кинотеатр «Комсомольский» был открыт в 1956 г. в северной части улицы Октябрьской, на самой окраине тогдашней Тулы. Севернее в те годы располагался лишь Комсомольский парк, да одинокое каменное здание почтовой станции, возведенное еще в XIX в. в том месте, где дорога на Москву поворачивает влево. По иронии судьбы, старинное здание почты существует и сегодня (ул. Октябрьская, 186), неплохо выглядит и даже имеет статус объекта культурного наследия регионального значения, а вот гораздо более молодой кинотеатр простоял всего-то шестьдесят лет.

Тогда, в середине 1950-х, в этой части Заречья, за линией Сызрано-Вяземской железной дороги, началось строительство жилого квартала, состоявшего из кирпичных двухэтажек, которые и ныне уходят стройными рядами в глубину улицы Токарева и Промышленного проезда. Строительство их завершилось к концу 1959-го. Сегодня эти дома вызывают у многих снисходительную улыбку, но для тогдашнего советского человека они были практически эталоном комфорта.

Кинотеатр «Комсомольский», 1961 г.

Кирпичные (а не шлакоблочные, как во многих домах 1930-х – 1940-х) стены, просторные светлые комнаты с высоченными потолками и большими окнами, все коммунальные удобства – разве что горячая вода не подавалась централизованно, а нагревалась газовой колонкой. Кстати сказать, масштабная газификация Тулы стартовала примерно в те же времена, в 1953-м, и за первые семь лет, к 1960 г.,  голубое топливо пришло в 13 тыс. тульских квартир и 80 котельных. Именно тогда городской воздух избавился от характерного кисловатого запаха печного дыма, хотя на окраинах печное отопление дожило и до XXI века.

Во дворе каждого дома имелись типовые сарайчики, разделенные на небольшие отсеки по количеству квартир. В сарайчиках были погреба, в которых хранились стратегические запасы «второго хлеба» – картошки. Это вам не нынешние времена с супермаркетами и службами доставки… Картошку на весь год закупали по осени, на рынке или на сезонной ярмарке, перевозили или перетаскивали в родной погреб и облегченно выдыхали – теперь основной едой горожанин был обеспечен до конца весны. Некоторые граждане умудрялись держать в таких сарайчиках домашнюю птицу и даже живность покрупнее, да вот беда – как раз в 1959-м дорогой Никита Сергеевич запретил в городах домашнюю скотину. Старшее поколение, помнится, именно за этот грех ненавидело его всю свою жизнь, и даже придумало анекдот про то, что «Нину Петровну Хрущеву оштрафовали – держит кабана в центре города».

Однако если советский человек, по мысли властей, вполне мог обойтись без цельного молока или яиц от домашней курочки, то вот допустить, чтобы он жил без советской идеологии, было никак невозможно. А так как еще с 1920-х самым надежным идеологическим средством считался кинематограф, то почти одновременно с жилыми домами в новом квартале началось строительство небольшого кинотеатра на 400 мест. Проект был практически типовым для середины 1950-х. По некоторым данным, на просторах бывшего СССР таких кинотеатров возвели несколько десятков. Даже при беглом поиске нам удалось обнаружить фотографии братьев-близнецов покойного «Комсомольского», возведенных во второй половине 1950-х в Уфе, Бийске, Петрозаводске и Усть-Каменогорске.

Вытянутое в глубину здание имело строгий классический фасад, украшенный четырьмя пилястрами и двумя колоннами. Последние образовывали небольшой портик, ограждавший вход в кассовый зал. Капители колонн и пилястр были выполнены в ионическом стиле (с двумя характерными завитками). Сверху фасад был зрительно ограничен карнизом с прямоугольными зубьями и увенчан пятиугольным фронтоном с большим полуциркульным окном, над которым красовалась лепная надпись «КИНОТЕАТР». По замыслу проектировщиков, главное фойе могло использоваться для проведения различных массовых мероприятий, и поэтому имело два боковых входа, украшенных двумя пилястрами и двумя полуколоннами каждый. Такая композиция была тем более оправданной, что кинотеатр задумывался как центр сквера – места отдыха для окрестных жителей. Однако по каким-то причинам сквер здесь получился сугубо номинальным, а позже, в 1970-м, и вовсе растворился во дворах девятиэтажек, построенных позади кинотеатра.

К 1980-м гг. «Комсомольский» окончательно стал периферийным кинотеатром. В таких показывали фильмы, уже собравшие основную массу зрителей на кинопоказах в «Салюте», «Октябре» или «Искре». В огромном Заречье за все советские годы так и не появилось большого кинотеатра – приходилось довольствоваться еще дореволюционным «Спартаком» и «Комсомольским». В 1990-е киносеансы в «Комсомольском» прекратились, однако он был хорошо известен в среде продвинутой молодежи тех лет. Дело в том, что здесь располагался единственный в Туле секонд-хэнд, где торговали одеждой из Франции (прочие владельцы подобных магазинов предпочитали товар из Германии или и вовсе безликий «евромикс»). Закрылся он к концу 1990-х. Много лет здание пустовало, но снесено было только 28 октября 2017 г. – по иронии судьбы, в международный день анимации и искусства мультипликации. Ныне на его месте располагается универсам.

Это фото – одно из немногих в альбоме, для которого можно точно определить год съемки. Над входом в кинотеатр хорошо виден лозунг «Навстречу XXII съезду КПСС». Двадцать второй съезд Коммунистической партии проходил в Москве с 17 по 31 октября 1961 г. Подобные плакаты появлялись, как правило, чуть более чем за полгода до события, так что снимок сделан с весны по осень 1961 г. Еще одна примечательная деталь – афиша на переднем плане, на которой можно рассмотреть название фильма «Дерсу Узала». Картина, снятая на «Моснаучфильме» режиссером А.А. Бабаяном, вышла на экраны как раз в 1961-м. Знаменитого путешественника В.К. Арсеньева в ней сыграл Адольф Шестаков, для которого эта работа стала чуть ли не единственной главной ролью за всю кинокарьеру. Ныне о той киноленте почти никто не помнит – ее напрочь затмил одноименный советско-японский фильм 1975 г., снятый великим А. Куросавой и собравший массу наград, в том числе «Оскара», присужденного в 1976 г. американской киноакадемией за лучший иностранный фильм.

Информация об истории кинотеатра взята с ресурса «Тула ушедшего века».

Фото хранится в семейном архиве Лидии Коршуновой, которую мы искренне благодарим.

Вернуться к оглавлению.

Тульская областная детская библиотека, 1962 г.

Тульская областная детская библиотека

Библиотечное дело на тульской земле имеет весьма давнюю историю. Первая в Туле общедоступная библиотека появилась в 1778 г. при богадельне Староникитской церкви (здание сохранилось; ул. Никитская, 6). Ее основой стало собрание книг священника Гавриила Павлова, насчитывавшее 400 томов. В 1833 г. было принято решение о создании в Туле губернской публичной библиотеки, но фактически ее открытие состоялось лишь в 1857 г. Место для библиотеки нашли в свежепостроенном доме Дворянского собрания. С 1918 г. губернская (с 1938 г. – областная) библиотека помещалась в «Доме Карла Маркса», возле Кремля (ныне это здание занимает Музей самоваров). 1 июля 1955 г. исполнительный комитет областного Совета народных депутатов принял решение об открытии в Туле областной детской библиотеки. Первоначально она размещалась в трех комнатах одного из старинных домов на улице Менделеевской. Однако дети, как известно, наше будущее, и поэтому вскоре областная детская библиотека заняла часть первого этажа нового жилого дома, выстроенного в 1957 г. на углу улиц Коммунаров и Первомайской, где размещается и поныне. Собрание детской литературы насчитывает 120 тыс. книг – весьма немало по меркам областного центра.

По некоторым сведениям, строительство жилого дома на углу улиц Первомайской и Коммунаров началось еще в 1941-м, но помешала начавшаяся война. Возобновилось оно только в 1950-х по проекту знаменитого тульского архитектора И.П. Грызлова. Внешний облик пятиэтажного здания обладает почти всеми чертами, характерными для архитектуры эпохи излишеств, но тем не менее оно получилось очень выразительным, отличающимся от прочих тульских «сталинок». Угол здания, обращенный к перекрестку, срезан под 45 градусов и украшен широким ризалитом. Первый этаж на всем протяжении здания отделан глубокой рустовкой. Начиная со второго этажа, в боковых углах ризалита размещены лоджии, украшенные по углам массивными квадратными колоннами. Капители не имеют лепнины, зато ею отделаны поверхности колонн пятого этажа. Окна в центре ризалита небольшого размера, вертикальные, лишенные наличников, но зато разнообразные по форме: во втором и четвертом этажах – прямоугольные, в третьем – с полуциркульным, и в пятом – со сводчатым завершением. Полуциркульные завершения имеют и окна первого этажа, где как раз расположена библиотека. Углы по бокам ризалита подчеркнуты почти плоскими пилястрами, служащими своего рода переходом от средней части к боковым крыльям. Фасады боковых крыльев весьма оригинально украшены чередующимися рядами трапециевидных эркеров и прямоугольных балконов. Каждый эркер выполнен высотой в три этажа (от второго до четвертого включительно) и сверху завершен лоджией, что внешне делало всю конструкцию на удивление легкой и изящной.

Не забыл архитектор и про такой типичный для архитектуры 1930-х – 1950-х прием, как узкие, попарно сгруппированные окна. Плоскости стен от второго этажа и выше также отделаны рустовкой, но более скромной, чем на первом этаже. Помимо рустовки, плоскости фасадов зрительно разделены по горизонтали на три части (первый, второй – четвертый и пятый этажи) мощными карнизами, верхний из которых дополнительно декорирован прямоугольными зубьями. Самой, однако, запоминающейся деталью композиции здания по сей день остается венчающая ризалит башенка, основание которой представляет собой своего рода восьмерик, а верхняя часть – ротонду со световыми проемами, в верхней части полуциркульными, разделенными полуколоннами с лепными капителями. Спереди основание башенки прикрыто прямоугольником с двумя волютами, сверху она перекрыта почти плоской, с небольшим куполом, кровлей, отделенной от стен ротонды рельефным карнизом и увенчанной стилизованной вазой. В путеводителе по Туле издания 1973 г. назначение башенки скромно обозначено как «специальное». Что именно имел в виду автор проекта (и по совместительству автор соответствующей главы путеводителя), неизвестно. Можно лишь предположить, что башенка либо служила ориентиром для привязки топографических карт (в старых районах эту функцию выполняли колокольни), либо же могла использоваться в системе МПВО (местной противовоздушной обороны).

Даже беглое перечисление всех декоративных деталей и художественных приемов, использованных при проектировании этого поистине уникального здания, заняло без малого два абзаца текста. Однако подлинное мастерство архитектора заключается в том, что все детали конструкции и отделки четко увязаны в единое целое, где один элемент весьма органично дополняет другой. Здесь здание областной детской библиотеки вне конкуренции: каждый его элемент находится, что называется, на своем месте, и оно, в отличие от многих зданий советского ампира, не выглядит беспорядочной грудой украшений. В наши дни, когда фасады порядком изуродованы позднейшими вкраплениями вроде застекленных балконов, перекрытых лоджий, пластиковых окон с разными переплетами, дом смотрится на удивление спокойно, монументально и величественно. При строительстве все фасады были покрыты терразитовой штукатуркой и простояли без какого-либо косметического ремонта шестьдесят лет. Лишь в 2017-м здание впервые покрасили. Никакой отваливающейся лепнины, никаких утерянных декоративных деталей – выстроено оно прочно и на совесть. Да иначе и быть не могло – дом, как и ряд других домов в этом квартале, предназначался для номенклатурной элиты того времени. В наши дни его иногда называют «домом оружейников»: здесь жили такие знаменитости, как Николай Федорович Макаров, Аркадий Георгиевич Шипунов, Василий Петрович Грязев, о чем и сегодня напоминают мемориальные доски на фасаде.

Снимок сделан в 1962 г., когда в Туле широко отмечалось 250-летие со дня основания Тульского оружейного завода. Об этом свидетельствует плакат перед зданием, изображающий рабочего-металлиста, на фартуке которого написано «ТОЗ». В верхнем левом углу плаката четко читается надпись «Тула – кузница русского оружия». 

Информация об истории библиотеки частично взята сайта: https://tulaodb.ru/about/ .

Фото хранится в семейном архиве Лидии Коршуновой, которую мы искренне благодарим.

Вернуться к оглавлению.

Летний театр

Здание летнего театра в тульском Центральном парке до сих пор остается одним из самых загадочных строений старой Тулы. Достоверно неизвестны даже годы его существования, да и фотографий до наших дней сохранилось очень немного. Впрочем, это общее свойство всех подобных сооружений, срок жизни которых редко превышал два-три десятка лет. Построен летний театр был, предположительно, в 1934 – 1935 гг. Тогда, в 1930-х, в развитие парка были вложены значительные средства. Помимо театра, здесь появились читальня, парашютная вышка, эстрада для оркестра, лабиринт, кегельбан, бильярдная и несколько ресторанчиков с открытыми верандами. Кстати уж сказать, тогда же, в 1934-м, появился проект расширения парка до его нынешних границ, но реализовать его удалось только в 1950-е. Тульские старожилы по сей день называют территорию южнее каскада прудов «молодым парком».

С 1935 г. парк носил имя руководителя полярной экспедиции на пароходе «Челюскин» Отто Юльевича Шмидта. Это стало вторым напоминанием о приезде челюскинцев в Тулу 24 июля 1934 г. (первым, как известно, было наименование площади возле Кремля, которая в наши дни называется Крестовоздвиженской). Косвенным подтверждением того, что театр был возведен в середине 1930-х, является его внешний облик. В плане здание имело подковообразную форму, многоугольная центральная часть переходила в две дугообразных боковых галереи, оформленные квадратными колоннами без каких-либо украшений.

Летний театр, начало 1960-х гг.

Общий вид театра нес на себе явный отпечаток конструктивизма, характерный для многих отечественных построек тех лет, а вот колонны относились к последним архитектурным веяниям середины 1930-х. В целом здание получилось легким, воздушным, и прекрасно вписалось в окружающий пейзаж. Располагался театр в западном конце аллеи, которая и сегодня ведет вправо от центральной парковой площади, если смотреть со стороны Первомайской. Ныне она носит название основателя парка П.П. Белоусова, а в то время именовалась Дубовой. В довоенные годы театр был весьма популярен у туляков: здесь не только выступала труппа тульского драмтеатра, но и гастролировали коллективы из других городов. Интересно, что вход в парк в те годы был платным, но те, кто купил билет в театр, за вход уже не платили.

Здание театра, судя по всему, неплохо пережило Великую Отечественную, несмотря на то, что осенью 1941-го передний край обороны Тулы проходил буквально в нескольких сотнях метров от него. Когда именно оно было снесено, достоверно неизвестно. Можно лишь предположить, что произошло это в конце 1960-х или в начале 1970-х гг. Перед театром была разбита большая клумба, украшенная статуей сидящей девушки. Последняя исчезла, по-видимому, в конце 1950-х: на фотографии вместо клумбы мы видим скромный газончик, украшенный двумя вазами на квадратных тумбах. Типичнейшая для тульских улиц тех лет деталь – небольшие, на двух-трех человек, скамейки, представлявшие собой тонкие литые чугунные стойки, соединенные несколькими брусьями или досками. Хорошо видно, что дорожки, ведущие к театру, не заасфальтированы, а засыпаны либо песком, либо смесью песка и кирпичной крошки, как это нередко делалось в послевоенной Туле».

Информация об истории парка частично взята сайта «Тула ушедшего века».

Фото хранится в семейном архиве Лидии Коршуновой, которую мы искренне благодарим.

 

Вернуться к оглавлению.