ЛЕОПОЛЬД БЕЙЕР. АДОЛЬФ ПЬЕР РИФФО. По рисунку ПЕРСИВАЛЯ СКЕЛТОНА. Штурм и захват Водяной башни Вильгельмом Завоевателем в 1049 году

Выставка «Песок и порох» готовилась в таких неимоверных попыхах (не по вине ТИАМа), что какие-то конфузы были почти гарантированы. Один из них – перевод названия этой гравюры. Путаница возникла из-за «предательской» близости написания двух французских словосочетаний: «Chateau d’eau» (водонапорная башня (и, между прочим, улица и станция метро в Париже) и «Chateau d’Eu» (замок Э)1. «Э» — русская транскрипция топонима «Eu»2. Этот городишко с «исчезающе малым» названием, находящийся на самом севере Франции, в настоящее время и впрямь почти «дематериализовался»: в Интернете его «съела» аббревиатура «EU» (ЕС, Евросоюз). Таким образом, Вильгельм Завоеватель, несмотря на все эти недоразумения, на гравюре штурмует и завоёвывает Шато д’Э (d’Eu), а вовсе не Шато д’О (d’Eau) и, тем более, не Шато д’О (d’O). Но нам-то теперь известно, что штурмует и завоёвывает он почти Ничто.

I

Вильгельм. Легендарный герцог Нормандии, ставший ещё и английским королём, деяния которого принесли много душеполезного и духоподъёмного, но зато превратили Нормандию в поле многовековой конфронтации Франции и Англии (включая Столетнюю войну и зажигательный финал истории Жанны д’Арк). Ко времени изображённого сражения никаким Завоевателем Вильгельм ещё не стал. Ему едва исполнилось двадцать, и прозвище у него тогда было куда менее благозвучным – «Batard» (фр. «бастард, ублюдок, незаконнорожденный»). Юность герцога пришлась на период буйства феодалов всех рангов, от крупных и кичливых до трудноразличимых3. Вот и Графство Э, вассальное по отношению к Нормандии, понадобилось «приструнить». Правда, произошло это несколько позже, чем указано в подписи к гравюре4. Подобная «нескладуха», однако, вполне извинительна: осады Э, возможно, и вовсе не было, настолько путаны и лакунарны сведения исторических хроник о той эпохе.

II

Э. Едва ли в действительности замок был настолько внушителен, как это рисовалось воображению авторов гравюры. X век до такого размаха не дотягивал (типичная твердыня – деревянный донжон (башня), ров, насыпь). Да, к середине XI-го камень преобразил фортификацию, но не до такой же степени! Проверить это всё равно невозможно, поскольку в XV веке замок Э разрушили французы, чтобы он не достался англичанам. В XVI – XVII вв. вместо него был возведён дворец с тем же названием. В XIX — очередной хозяин Шато д’Э, король Франции Луи-Филипп, сделал его своей летней резиденцией5.

III

Информационный повод. В 1843 году в Шато д’Э состоялась эпохальная встреча Луи Филиппа и королевы Виктории. Это был первый визит английского монарха во Францию после нескольких столетий вражды. Его результатом стал «Сердечный союз» двух сверхдержав (l’entente cordiale)6, что сделало событие ещё более резонансным7. Локации явно придавался и символический смысл: Э, находясь почти на самом берегу Ла-Манша, многократно попадал в фокус англо-французского противостояния (см. выше). Слияние необходимо было увековечить. Наиболее оперативным способом мемориализации представлялось импозантное печатное издание, которое объединило бы историю, предысторию и тогдашнее сейчас. Вот и оно:

IV

«Иллюстрированная история Шато д’Э: Со времени его основания до визита Королевы Англии Виктории», вышедшее в двух, не вполне симметричных вариантах, по обе стороны Ла-Манша8. Автором текста являлся ушлый функционер и литератор Жан Вату (Jean Vatout), библиотекарь Луи-Филиппа и придворный историограф. Однако главное достоинство издания составляли, конечно, иллюстрации (портреты августейших особ, «репортажные» сценки «встречи в верхах» и сцены из истории Шато д’Э). Поэтому полноценным соавтором Вату стал Джозеф Скелтон (Joseph John Skelton) (1783 – 1871), известный гравер и не менее известный антикварий. Все наиболее «ударные» изображения (портреты) гравировались именно им. Часть гравюр была выполнена по полотнам близких к обоим дворам живописцев, часть – по рисункам, сделанным специально для этого издания. Их автором стал сын Джозефа Скелтона, Персиваль9 (1813 – 1900). «Штурм и захват замка Э» гравировался по одному из них. Таким образом, эта батальная миниатюра либо вошла в книгу, либо каким-то образом «аккомпанировала» ей и, следовательно, возможна почти точная её датировка (1844)10. Атрибуцию подкрепляет и указание на гравюре фирм, причастных к публикации обоих вариантов книги: «Лонгман»11 в Лондоне и «Гупиль»12 в Париже. Это предположение легко проверить, для чего надо бы как-то проникнуть в библиотеку Британского музея или поучаствовать в каком-нибудь из наиболее презентабельных антикварных аукционов. В данный момент по понятным причинам эти замыслы неосуществимы. Что ж.

V

Урезанные слова перед фамилиями художников означают следующее: Del. — рисовал (от лат. «Delineavit») и Sculps. — вырезал. (от лат. «Sculpsit»). С одной из фамилий, кстати (скорее, некстати), тоже произошёл конфуз: Бейер – вовсе не австрийский гравер Леопольд, а немец из Саксонии, и, к тому же, Карл. Этот Карл, перебравшись во Францию, стал Шарлем и вообще неплохо там устроился, иначе как бы он «прорезался» в такой помпезный проект13.

P.S.

Джозеф Скелтон — автор самого экстравагантного из известных изображения Тулы. На нём она выглядит как городок в Италии или, на худой конец, в Крыму. Гравер, Тулы и в глаза не видевший, отталкивался от рисунка Э.Д. Кларка, посетившего «русский Бермингам» незадолго до Наполеоновского нашествия. Возможно, его вдохновил и сам текст травелога: вид Тулы со стороны Воронежской дороги (ныне — буераки в районе Новомосковского шоссе) Кларк посчитал самым красивым в России14.

Перейти на страницу выставки «Песок и порох»