Портрет Фердинанда Белявского, Тула, 1870-е – 1880-е гг.
Фердинанд Белявский и Фелициан Ходасевич
«Основатель «Старой тульской аптеки» изображен на фото еще достаточно молодым. Фердинанд Белявский родился 21 января 1834 г. в Риге. В свидетельстве о переходе его из католической в евангелическо-лютеранскую веру, датированном примерно 1850–1851 гг., именовался «сыном польского шляхтича». Несмотря на происхождение, весь его жизненный уклад и круг общения носили сугубо немецкий характер. Фердинанд рано остался сиротой, воспитывался в приюте. Аптекарское дело изучал с молодости, пройдя все его ступени. В 1854 г., в возрасте двадцати лет, стал учеником провизора. С 1858 по 1860 гг. служил помощником провизора в Петербурге, Риге и Дерпте (после 1893 г. – Юрьев, ныне – г. Тарту в Эстонии). В 1859 – 1860 гг. изучал фармацию в Императорском Дерптском университете. В 1861 г. там же сдал экзамены на звание провизора, и в 1861 г. – 1863 г. работал по этой специальности в Петербурге.
По воспоминаниям дочери Фердинанда Белявского, Ольги, «в Петербурге его (отца) принимали в разных немецких семьях, но лучше всех к нему относился г-н Прац, отец дружил с его сыновьями. Г-н Прац, “папа Прац”, как любил называть его отец, был владельцем крупной типолитографии и типографии. Однажды – отцу тогда уже было тридцать лет — он сказал: “Господин Б., вы читали в газете, что в Туле выгодно продается аптека? Не хотите ли ее купить? Надобно же вам когда-то начинать свое дело!”. – “Даже если хотел бы, – ответил отец, – денег на задаток у меня нет”. “Ах, – ответил пожилой господин, – это проще всего. Я дам вам немедля 30 000 рублей, поезжайте скорей и заключайте договор, если вам все понравится”. Так осенью 1863 года наш отец стал владельцем аптеки в Туле. Г-на Праца с тех пор он называл своим благодетелем, тот стал крестным отцом его первенца». В большинстве известных нам источников указано, что Фердинанд Белявский вступил во владение аптекой в Туле (бывшей Бейера) в 1864 г., что и неудивительно – оформление таких сделок во все времена было делом долгим.
Снимок сделан, вероятно, вскоре по прибытии в Тулу, в фотоателье, принадлежавшем Ф.И. Ходасевичу. Фелициан Иванович Ходасевич, выходец из обедневших литовских дворян и несостоявшийся художник, работал в Туле примерно в 1871 – 1885 гг., затем продал свое заведение И.Ф. Курбатову и перебрался в Москву. Сегодня снимки из ателье Ходасевича, одного из старейших в Туле, представляют собой большую редкость. Интересной особенностью некоторых из них является то, что на лицевой стороне паспарту указана фамилия предыдущего владельца ателье Абрамовича, а фамилия Ходасевича – на обороте, с формулировкой названия – «фотография Ходасевича, бывшая Абрамовича». После переезда в Москву Ф.И. Ходасевич открыл магазин фотографических принадлежностей на Большой Дмитровке, 14 (здание не сохранилось). Малочисленные детали его биографии дошли до нас только благодаря широкой известности его сына, выдающегося поэта эпохи «серебряного века» Владислава Фелициановича Ходасевича (1886 – 1939).
Фото хранится в Государственном архиве Тульской области (ГАТО), куда было передано потомками семьи Белявских – Адерман, ныне проживающими в Германии, в середине 2010-х гг.»
Коллежский советник с семьей в саду
Оба снимка сделаны в саду за домом Белявского, предположительно, его зятем, долгие годы управлявшим аптекой провизором Фридрихом Адерманом. Еще недавно по историческим меркам, каких-то семьдесят – восемьдесят лет назад, преобладающим типом жилья в Туле был частный дом. И двор среднестатистического тульского дома выглядел именно так: прочный дощатый забор и густой, но тщательно ухоженный сад, дававший летом, кроме яблок, живительную тень, которая была настоящим спасением среди жары и духоты большого города. Если в доме были дети, то зажиточные хозяева старались держать собственную скотину, поэтому на обеих фото видна крупная телка или бычок, годовалого примерно возраста. Были в хозяйстве и коровы – ибо как же детям без парного молока?
Фердинанд Белявский одет в фуражку гражданского чиновника с круглой кокардой на тулье и эмблемой в виде вензеля «М» с короной на околыше. Тулья изготавливалась из темно-зеленого сукна, околыш – из черного бархата, выпушки по тулье и по краям околыша – из бирюзового сукна. Такая расцветка и эмблема были присвоены форменной одежде чиновников Ведомства учреждений Императрицы Марии. Фердинанд Белявский был почетным членом Попечительства тульских детских приютов, входившего в состав указанного ведомства. На 1900 г. состоял в чине коллежского советника (аналог армейского полковника). Судя по фасону фуражки (маленькая тулья и достаточно крупный козырек), она была пошита в 1880-е – 1890-е гг. В то время чиновники нередко носили форменную фуражку при штатской одежде, хотя официально это запрещалось.
Фердинанд Белявский с дочерью Ольгой Адерман и внуками Вольдемаром и Георгом, начало 1900-х гг. ТИАМ.
Жаннетт Белявская (урожденная Зиберт), 1870-е – 1880-е гг. Музей-усадьба Л.Н. Толстого «Ясная Поляна».
Будущие супруги Белявские приехали в Тулу в один и тот же день
На снимке изображена Жаннетт Белявская (урожденная Зиберт), супруга основателя аптеки Фердинанда Белявского и мать Ольги Белявской (в браке – Адерман), унаследовавшей семейное предприятие. В Туле Жаннетт впервые побывала проездом еще в детстве, и город ей совсем не понравился. Тем не менее, именно здесь ей было суждено прожить большую часть жизни и обрести вечный покой. Осенью 1863 г. вместе с семьей брата, Франца Зиберта, ставшего совладельцем сахарного завода, она перебралась в Тулу. Позже выяснилось, что будущие супруги Белявские, не зная друг друга, приехали в Тулу в один и тот же день. Менее чем через год, 30 декабря 1864 г., их обвенчал пастор тульской лютеранской общины. На снимке изображена моложавая дама (к моменту съемки ей было лет сорок – сорок пять), уверенная в себе, властная, знающая себе цену. Одета она скромно, но дорого и со вкусом. Темный чепец – вероятно, знак траура по кому-либо из родственников. Шейная брошь, несомненно, отделана драгоценными камнями. Достаток семьи был таков, что хозяйка, страдавшая от радикулита, практически ежегодно могла лечиться водами и грязями в Восточной Пруссии. Она прожила долгую жизнь, пережив мужа почти на два года.
Фото, как и ряд других снимков семьи Белявских, сделано в тульском ателье, принадлежавшем прусскому подданному Альберту фон Свейковскому. Семьи тульских немцев старались держаться вместе, сообща проводили досуг, отмечали все праздники, так что Белявские и Свейковские не были исключением. С Элизой Свейковской Ольгу Адерман связывали дружеские отношения, и она очень скучала, когда семья Свейковских в начале 1890-х гг. вернулась в Германию.
Снимок хранится в фондах Музея-усадьбы Л.Н. Толстого «Ясная Поляна», куда был передан потомками семьи Белявских – Адерманов, ныне проживающими в Германии, в середине 2010-х гг.
Героиня, которую стоит поискать
Одна из изображённых на снимке – Ольга Белявская, дочь основателя «Старой тульской аптеки» Фердинанда Белявского. К сожалению, где именно она изображена на фото, достоверно неизвестно. Исходя из черт лица, можно предположить, что Белявской может быть сидящая второй справа на переднем плане, либо же стоящая справа, несколько выше всех прочих.
Снимок, вероятнее всего, сделан в 1884 – 1886 гг., во время обучения Ольги в Москве, в пансионе для благородных девиц, основательницами и управляющими которого были уроженки Швейцарии Эвениус-Пуссель. Позднее Ольга вспоминала: «…два года, что я провела в этом пансионе, относятся к моим самым прекрасным юношеским воспоминаниям. Поначалу мне было очень тяжело, ведь я впервые покинула родительский дом… но директриса и классные дамы были такими заботливыми, а мои одноклассницы приняли меня так тепло, что вскоре я привыкла, а расставаясь с пансионом после окончания, даже расплакалась». Пансион располагался в доме князей Куракиных. Здание сохранилось до нашего времени (Москва, ул. Новая Басманная, 4). Нельзя исключать, однако, что на фото изображены воспитанницы тульского пансиона Трэдер, где Ольга обучалась до отбытия её в Москву. Об этом пансионе известно лишь, что находился он в Туле, на улице Верхне-Дворянской (ныне Гоголевская), и занимаемое им здание, по-видимому, деревянное, не сохранилось.
Специально установленной для таких заведений форменной одежды не существовало. Все воспитанницы носили собственную одежду, однако их внешний облик был достаточно единообразным. Одевались они в шерстяные платья темных немарких цветов – коричневые, тёмно-серые или тёмно-синие. Платья снабжены белыми воротничками и манжетами, скорее всего, съёмными. Поверх воротничков повязаны шейные платки. Воспитательница одета в жакет из тёмного бархата или плюша, и тёмную юбку, украшенную спереди обтяжными пуговицами. Снимок сделан в ателье, на фоне рисованного задника».
Фото хранится в Государственном архиве Тульской области (ГАТО), куда было передано потомками семьи Белявских – Адерманов, ныне проживающими в Германии, в середине 2010-х гг.
«Классная дама (?) и воспитанницы пансиона для благородных девиц», конец 1870-х – 1880-е гг.
Ольга (справа) и Элла (Хелена-Мария) Белявские, конец 1880-х – начало 1890-х гг.
Сёстры, корсеты, кольцо
Обе сестры туго затянуты в корсеты, создававшие эффект фигуры с очень тонкой талией. Это было нормой для девиц и дам «благородных» сословий вплоть до 1910-х гг., несмотря на увещевания врачей-гигиенистов по поводу того, что корсет мешает дыханию и не дает нормально развиваться фигуре. Приблизительно датировать снимок можно по наличию кольца на безымянном пальце левой руки Ольги. Лица лютеранского вероисповедания, к которым относилась и вся семья Фердинанда Белявского, могли носить кольца после совершения обряда обручения. Смысл обряда заключался в торжественном взаимном обещании жениха и невесты сочетаться браком. Дата обручения – 4 декабря 1888 г. – известна благодаря мемуарам Вольдемара Адермана и Ольги Адерман. После обручения с невестой молодой провизор Фридрих Адерман вернулся в Дерпт (ныне г. Тарту в Эстонии), чтобы продолжить обучение в университете. 3 мая 1890 г. он получил степень магистра фармации, а уже через месяц, 6 июня того же года, сочетался законным браком с Ольгой, урожденной Белявской, дочерью владельца аптеки Фердинанда Белявского. Нельзя, однако, исключать, что снимок сделан не до, а вскоре после бракосочетания. Фотография наклеена на раннее паспарту тульского ателье С.О. Кантера с тиснением «Photogr Canter». Подобные лаконичные паспарту имели широкое хождение в 1880-х гг., но в провинции могли использоваться и позднее.
Фото хранится в фондах Музея-усадьбы Л. Н. Толстого «Ясная Поляна», куда было передано потомками семьи Белявских – Адерманов, ныне проживающими в Германии, в 2010-е гг.
Талия из тончайших и бульдог на воротнике
Обе сестры туго затянуты в корсеты, создававшие эффект фигуры с очень тонкой талией. Это было нормой для девиц и дам «благородных» сословий вплоть до 1910-х гг., несмотря на увещевания врачей-гигиенистов по поводу того, что корсет мешает дыханию и не дает нормально развиваться фигуре. Приблизительно датировать снимок можно по наличию кольца на безымянном пальце левой руки Ольги. Лица лютеранского вероисповедания, к которым относилась и вся семья Фердинанда Белявского, могли носить кольца после совершения обряда обручения. Смысл обряда заключался в торжественном взаимном обещании жениха и невесты сочетаться браком. Дата обручения – 4 декабря 1888 г. – известна благодаря мемуарам Вольдемара Адермана и Ольги Адерман. После обручения с невестой молодой провизор Фридрих Адерман вернулся в Дерпт (ныне г. Тарту в Эстонии), чтобы продолжить обучение в университете. 3 мая 1890 г. он получил степень магистра фармации, а уже через месяц, 6 июня того же года, сочетался законным браком с Ольгой, урожденной Белявской, дочерью владельца аптеки Фердинанда Белявского. Нельзя, однако, исключать, что снимок сделан не до, а вскоре после бракосочетания. Фотография наклеена на раннее паспарту тульского ателье С.О. Кантера с тиснением «Photogr Canter». Подобные лаконичные паспарту имели широкое хождение в 1880-х гг., но в провинции могли использоваться и позднее.
Фото хранится в фондах Музея-усадьбы Л. Н. Толстого «Ясная Поляна», куда было передано потомками семьи Белявских – Адерманов, ныне проживающими в Германии, в 2010-е гг.
Ольга Белявская, 1889 г.
Ольга Белявская (справа) с подругой, 1886 г.
Две дамы с собакой
На переднем плане – одна из собак Ольги Адерман. Животные на старых студийных фото встречаются крайне редко, поскольку далеко не всякая собака, а тем более кошка способна оставаться полностью неподвижной хотя бы несколько секунд, чтобы снимок получился резким.
Позднее в своих мемуарах Ольга писала: «Много радости доставляло мне наблюдать за животными… Мою первую собаку звали Шнапхен, это был молодой полу-ньюфаундленд… Вся семья любила эту собаку и очень огорчилась, когда она погибла в год моей конфирмации… Мы похоронили ее в саду, под одичавшей яблоней. Через пару лет после этого яблоня принесла великолепные большие яблоки, однако мы их есть не стали. В альбоме у сестры есть моя фотография, на ней я с моей подругой и Шнапхеном. На свой 10-й день рождения, – я отмечала его на Рижском взморье, – папа подарил мне белого карликового шпица, но его у меня украли. После свадьбы мне для защиты подарили ньюфаундленда, которого мы назвали Тирас. Тирас не отходил от коляски, в которой спал малыш Эрих, и рычал на каждого, кто пытался приблизиться к ней. В полтора года Тирас заболел чумой, и его пришлось усыпить, на его мучения смотреть было невозможно. Моей сестре после оспы лечащий врач доктор Хартман подарил молодого леонбергера, его назвали Гектор. Он прожил 12 лет, и я занималась им намного больше, чем его хозяйка… Сразу после рождения Волли в доме появился щенок сенбернара… Мы назвали этот клубок шерсти Бальдур… Потом он превратился в большого, сильного, здорового и красивого пса, а еще позже потерялся в городе. Мы его так и не нашли, к моей большой печали, несмотря на все усилия полиции».
Фото сделано в тульском ателье, принадлежавшем прусскому подданному Альберту фон Свейковскому. Оно располагалось на углу улиц Петровской и Посольской (современные улицы Фридриха Энгельса и Советская), в доме Владимировой, с пометкой «где булочная Филиппова». Здание сохранилось и фактически представляет собой два соединенных между собой дома (ул. Советская, 54 и 56). Подробных сведений о дате закрытия фотоателье нет. Хлебный магазин в этом здании благополучно пережил три войны и три революции, и был закрыт только в 2001 г., причем новые пользователи не сочли нужным сохранить прекрасный, уникальный для Тулы лепной декор конца XIX – начала ХХ вв.
Ныне фото хранится в Государственном архиве Тульской области (ГАТО), куда было передано потомками семьи Белявских – Адерман, ныне проживающими в Германии, в середине 2010-х гг.
Кулисы и костюмы
Сидят основатель старой тульской аптеки Фердинанд Белявский и его дочь Ольга, стоят (слева направо) Людвиг Вихерт, подруга Ольги Элиза Свейковская, Альфред Свейковский и Рихард Вихерт. Увлечение домашним театром в России во второй половине XIX – начала ХХ вв. не обошло даже привилегированные слои общества. Так, классические пьесы ставились во дворце великого князя Константина Константиновича, который сам перевел на русский язык трагедию «Гамлет» и сыграл в ней главную роль. Среди городского же сословия увлечение домашним театром было поистине всеобщим. Один из современников писал: «Какой же театр без занавеса? Занавес представлялся мне главным элементом театра. Тайком я вытаскивал из тетиного комода новенькие простыни тончайшего голландского полотна… и, не имея терпения пришить к ним кольца, грубо вырезывал в них ножницами круглые дырки, для того чтобы нанизать их на проволоку, натянутую между двух стен. Мы гримировались чем попало, приклеивали клеем «синдетикон» Бог знает из чего сделанные бороды и усы, румянили акварельными красками щеки, и, надев папин новый сюртук с шелковыми лацканами, я выбегал на сцену, произнося ужасной скороговоркой монолог Чацкого…». Когда не хватало людей или сил поставить пьесу целиком, ставили отрывки – так называемые «сцены», участники которых, судя по всему, и изображены на снимке. Ольга Белявская одета в «народный» костюм и играет девушку из деревни, Элиза Свейковская – в стилизованный европейский, и изображает городскую барышню.
Ныне фото хранится в Государственном архиве Тульской области (ГАТО), куда было передано потомками семьи Белявских – Адерманов, ныне проживающими в Германии, в середине 2010-х гг
Участники домашнего спектакля, 7 января 1886 г.