Успенская Е.В.,
хранитель МБУК «ТИАМ» (Тульский историко-архитектурный музей).
Тульский краеведческий альманах №19, 2022г.
Тульский историко-архитектурный музей
И в наше время имена, личности и судьбы многих известных в прошлом туляков остаются в тени. Но иногда происходит событие, которое проливает свет на остававшиеся ранее неизвестными фрагменты истории. Так бывает, когда в фокус музея попадает новый предмет, новый источник. В июле 2017 г. в постоянной экспозиции ТИАМ «Старая тульская аптека» состоялась встреча музейщиков с потомками семьи Белявских – Адерманов. В Тулу из Швейцарии приехали Габриэль Жанетт Маасс (внучка последних владельцев «Старой тульской аптеки» Ольги и Фридриха Адермана, дочь Вольдемара) и её племянница Жанетт Валднер (правнучка Ольги и Фридриха Адермана, дочь Донаты (сестры Ольги Адерман) с мужем Генри Альфредом Валднер. В дар Тульскому историко-архитектурному музею были переданы семейные реликвии — дневники Ольги Адерман (урожденной Белявской) и фотографии.
Таким образом, в музейных фондах расширился комплекс материалов, посвященных семье прибалтийских немцев Белявских – Адерманов, обретших оседлую жизнь в Туле, и основавших один из известных тульских брендов – «Старую тульскую аптеку».
Формирование коллекции «Старая тульская аптека. Семья фармацевтов Белявских – Адерманов» началось в 2013 году. В то время ТИАМ только формировался и расширялся.
И в наше время имена, личности и судьбы многих известных в прошлом туляков остаются в тени. Но иногда происходит событие, которое проливает свет на остававшиеся ранее неизвестными фрагменты истории. Так бывает, когда в фокус музея попадает новый предмет, новый источник. В июле 2017 г. в постоянной экспозиции ТИАМ «Старая тульская аптека» состоялась встреча музейщиков с потомками семьи Белявских – Адерманов. В Тулу из Швейцарии приехали Габриэль Жанетт Маасс (внучка последних владельцев «Старой тульской аптеки» Ольги и Фридриха Адерман, дочь Вольдемара) и её племянница Жанетт Валднер (правнучка Ольги и Фридриха Адерман, дочь Донаты (сестры Ольги Адерман) с мужем Генри Альфредом Валднер. В дар Тульскому историко-архитектурному музею были переданы семейные реликвии — дневники Ольги Адерман (урожденной Белявской) и фотографии.
Таким образом, в музейных фондах расширился комплекс материалов, посвященных семье прибалтийских немцев Белявских – Адерманов, обретших оседлую жизнь в Туле, и основавших один из известных тульских брендов – «Старую тульскую аптеку».
Формирование коллекции «Старая тульская аптека. Семья фармацевтов Белявских – Адерманов» началось в 2013 году. В то время ТИАМ только формировался и расширялся.
Рис.1. Ольга Адерман. 1900-е гг.
К настоящему времени он разместился в двух домах в центре города – пр.Ленина,25 и 27. Дома получили «исторические имена» своих прежних владельцев: Константина Краф(в)та (25) и Фердинанда Белявского (27).
История этих домов тесно связана с именем Фердинанда Белявского. Первый дом он купил в 1864 году, а второй – «Старую тульскую аптеку» – построил в 1884-м. Семья владела ими до революции 1917 года, а затем имущество было национализировано, а аптека отдана государству, и долгое время, до 2011 г., функционировала как Городская аптека №2.
Данное исследование основано на текстах дневников Ольги Адерман (урожденной Белявской), и стало основой для мини-выставки «Weihnachten. Святые ночи» в постоянной экспозиции музея. Выставка посвящалась новогодним традициям, укладу и привычкам семьи Белявских – Адерманов и экспонировалась в декабре-январе 2021/2022 гг. «Святые ночи» – выставка художника Александры Лыженковой. Именно ее работы – ёлка и елочные игрушки, композиция «Рождественский вертеп» — вернули нас в прошлое «Старой тульской аптеки». Мы попросили Александру воссоздать элементы украшения ёлки и гостиной второго жилого этажа дома Белявских – Адерманов, сделать художественную реконструкцию. При создании выставки отбирались предметы, иллюстрирующие по возможности все традиционные сферы Рождества: праздничную трапезу, декор жилья, игрушки, сделанные вручную, праздничную ель. Временными рамками выставки стал период конца XIX — начала XX вв. Как раз в это время праздник Рождества уже приобрел ту позднюю форму, которую мы знаем и сегодня, — праздник семьи и ребенка, душевной атмосферы родительского дома и христианской веры.
К настоящему времени он разместился в двух домах в центре города – пр.Ленина,25 и 27. Дома получили «исторические имена» своих прежних владельцев: Константина Краф(в)та (25) и Фердинанда Белявского (27).
История этих домов тесно связана с именем Фердинанда Белявского. Первый дом он купил в 1864 году, а второй – «Старую тульскую аптеку» – построил в 1884-м. Семья владела ими до революции 1917 года, а затем имущество было национализировано, а аптека отдана государству, и долгое время, до 2011 г., функционировала как Городская аптека №2.
Данное исследование основано на текстах дневников Ольги Адерман (урожденной Белявской), и стало основой для мини-выставки «Weihnachten. Святые ночи» в постоянной экспозиции музея. Выставка посвящалась новогодним традициям, укладу и привычкам семьи Белявских – Адерманов и экспонировалась в декабре-январе 2021/2022 гг. «Святые ночи» – выставка художника Александры Лыженковой. Именно ее работы – ёлка и елочные игрушки, композиция «Рождественский вертеп» — вернули нас в прошлое «Старой тульской аптеки». Мы попросили Александру воссоздать элементы украшения ёлки и гостиной второго жилого этажа дома Белявских – Адерманов, сделать художественную реконструкцию. При создании выставки отбирались предметы, иллюстрирующие по возможности все традиционные сферы Рождества: праздничную трапезу, декор жилья, игрушки, сделанные вручную, праздничную ель. Временными рамками выставки стал период конца XIX — начала XX вв. Как раз в это время праздник Рождества уже приобрел ту позднюю форму, которую мы знаем и сегодня, — праздник семьи и ребенка, душевной атмосферы родительского дома и христианской веры.
Рис.2. Мини-выставка «Weihnachten. Святые ночи» в экспозиции ТИАМ
«Старая тульская аптека»
Эпиграфом к рассказу о Фердинанде Белявском и его семье могла бы стать фраза из воспоминаний его дочери — Ольги:
«… Всё-таки как мудро устроено Богом, что будущее сокрыто от нас, иначе кто мог бы вынести жизнь?»1
Так много выпало на долю представителей этой семьи…
Эпиграфом к рассказу о Фердинанде Белявском и его семье могла бы стать фраза из воспоминаний его дочери — Ольги:
«… Всё-таки как мудро устроено Богом, что будущее сокрыто от нас, иначе кто мог бы вынести жизнь?»1
Так много выпало на долю представителей этой семьи…
Рис.3. Фердинанд Георгиевич Белявский
Празднование Рождества и Нового года в семье Белявских – Адерманов, основателей и владельцев «Старой тульской аптеки», было сложившейся семейной традицией. Все согласно канонам — религиозным и светским.
«… как однажды высказался учитель гимназии Иван Мартынович Платонов во время одной из лекций по истории культуры: «Если вы хотите получить представление о том, что такое западная культура, отправляйтесь в гости к вашему товарищу по гимназии Адерману, в доме его родителей вы найдёте её, западную культуру.»2
Празднование Рождества и Нового года в семье Белявских — Адерман, основателей и владельцев «Старой тульской аптеки», было сложившейся семейной традицией. Все согласно канонам — религиозным и светским.
«… как однажды высказался учитель гимназии Иван Мартынович Платонов во время одной из лекций по истории культуры: «Если вы хотите получить представление о том, что такое западная культура, отправляйтесь в гости к вашему товарищу по гимназии Адерману, в доме его родителей вы найдёте её, западную культуру.»2
Рис.4. Фридрих и Ольга Адерман с сыновьями Вольдемаром и Георгом.
Тула, 1898 г.
Белявские – Адерманы входили в тесный круг представителей лютеранской общины и отмечали Рождество Христово и Новый год в русле представлений лютеранства и немецких рождественских обычаев. Вечером – танцы, утром – кирха, на ужин – пальты и традиционная колбаса…
«В настоящее время в Германии к собственно празднику Рождества относятся три дня: вечер 24 декабря, сочельник (нем. Heiligabend), 25 декабря, Рождество (нем. erster Weihnachtstag, Weihnachten), и 26 декабря, второй день Рождества, день св. Стефана (нем. zweiter Weihnachtstag, St. Stephanstag). Современная обрядность этих дней в традиционных немецких семьях, так же, как и 100 лет назад, сосредоточена на семейно-церковной сфере и проявляется в обычаях украшения рождественской елки, одаривания, посещении церковной мессы и праздничной трапезе.»3
В лютеранстве к числу рождественских традиций относятся, прежде всего, следующие, которые мы можем наблюдать и у Белявских – Адерманов.
Уборка и оформление дома, установка и украшение рождественской ели, подготовка к службе и посещение церкви, нарядная одежда, праздничная трапеза, пение рождественских песен, взаимное одаривание, вертеп, венок Адвента.
Белявские – Адерманы входили в тесный круг представителей лютеранской общины и отмечали Рождество Христово и Новый год в русле представлений лютеранства и немецких рождественских обычаев. Вечером – танцы, утром – кирха, на ужин – пальты и традиционная колбаса…
«В настоящее время в Германии к собственно празднику Рождества относятся три дня: вечер 24 декабря, сочельник (нем. Heiligabend), 25 декабря, Рождество (нем. erster Weihnachtstag, Weihnachten), и 26 декабря, второй день Рождества, день св. Стефана (нем. zweiter Weihnachtstag, St. Stephanstag). Современная обрядность этих дней в традиционных немецких семьях, так же, как и 100 лет назад, сосредоточена на семейно-церковной сфере и проявляется в обычаях украшения рождественской елки, одаривания, посещении церковной мессы и праздничной трапезе.»3
В лютеранстве к числу рождественских традиций относятся, прежде всего, следующие, которые мы можем наблюдать и у Белявских – Адерманов.
Уборка и оформление дома, установка и украшение рождественской ели, подготовка к службе и посещение церкви, нарядная одежда, праздничная трапеза, пение рождественских песен, взаимное одаривание, вертеп, венок Адвента.
Рис.5. Старая тульская аптека Ф. Белявского.
Конец XIX – начало XX вв.
И все-таки «…В России самым большим праздником в году была Пасха. Вероятно, традицию ставить рождественскую ёлку переняли из-за красоты, но её зажигали только в нескольких семьях в канун Рождества, чаще в первый день Рождества или на новый год. В сельской местности ёлки ставили только в школах, а не в каждой семье, как это принято в Германии.»
«В России мы не делали рождественских венков, но на первый Адвент я всегда находила маленькую ёлочку, которую мы не зажигали, но благодаря своему аромату она создавала атмосферу Рождества в доме. Со временем дети разучили песни к Адвенту, рождественские и новогодние, песни страстной недели и пасхальные, которые они присовокупляли к вечерним молитвам…»,- вспоминает Ольга Адерман.4
С Рождеством в семье владельцев «Старой тульской аптеки» было связано многое. И серьезные, горестные даты и события, и добрые, радостные моменты, — расставание сестер, помолвка Ольги Белявской и Фридриха Адермана…
«А.(Фридрих Адерман) получил мое согласие 4 декабря, и мы отметили помолвку в узком кругу шампанским, а объявить о нашей помолвке решили к Рождеству.»
«6 декабря 1892 года по старому стилю в нашей любимой тульской церкви состоялось венчание сестры, без девичника, от которого она отказалась, потому что предстоящее расставание никак не настраивало на веселье…. ещё несколько дней наши молодые провели в родительском доме, потом они уехали и как раз в немецкий сочельник прибыли на свою новую родину, в Ержиково, где соседи по усадьбе зажгли к их приезду ёлку.»5
И все-таки «…В России самым большим праздником в году была Пасха. Вероятно, традицию ставить рождественскую ёлку переняли из-за красоты, но её зажигали только в нескольких семьях в канун Рождества, чаще в первый день Рождества или на новый год. В сельской местности ёлки ставили только в школах, а не в каждой семье, как это принято в Германии.»
«В России мы не делали рождественских венков, но на первый Адвент я всегда находила маленькую ёлочку, которую мы не зажигали, но благодаря своему аромату она создавала атмосферу Рождества в доме. Со временем дети разучили песни к Адвенту, рождественские и новогодние, песни страстной недели и пасхальные, которые они присовокупляли к вечерним молитвам…»,- вспоминает Ольга Адерман.4
С Рождеством в семье владельцев «Старой тульской аптеки» было связано многое. И серьезные, горестные даты и события, и добрые, радостные моменты, — расставание сестер, помолвка Ольги Белявской и Фридриха Адермана…
«А.(Фридрих Адерман) получил мое согласие 4 декабря, и мы отметили помолвку в узком кругу шампанским, а объявить о нашей помолвке решили к Рождеству.»
«6 декабря 1892 года по старому стилю в нашей любимой тульской церкви состоялось венчание сестры, без девичника, от которого она отказалась, потому что предстоящее расставание никак не настраивало на веселье…. ещё несколько дней наши молодые провели в родительском доме, потом они уехали и как раз в немецкий сочельник прибыли на свою новую родину, в Ержиково, где соседи по усадьбе зажгли к их приезду ёлку.»5
Рис.6. Дочери Белявских – Елена (сидит) и Ольга.
1887 г. Тула.
… смерть одного из сыновей, которая «сделала Рождество того года … тихим и опустошённым…
«11 декабря 1893 года мой маленький первенец, Эрих Ганс Фердинанд закрыл свои глазки …. Муж подарил мне прекрасную большую книгу о жизни животных от Северного полюса до экватора, в которую я старалась погрузиться, но мои мысли снова и снова устремлялись в неведомый мир мёртвых душ, к любимым деткам, у смертного одра которых я научилась молитве «Да будет воля Твоя!»6
Но несмотря на беды и горести, не было семьи более сплоченной, истово верующей, дружной, сильной духом, полной устремленности в будущее. Каждое Рождество было встречено как полагается, — стол накрыт, гости приглашены, подарки с любовью приготовлены, традиции соблюдены.
Непосредственная подготовка к праздничной трапезе начиналась накануне Сочельника — 23 и 24 декабря. Как и другие хозяйки, Ольга Адерман была занята покупкой продуктов и приготовлением праздничных блюд. Продукты для рождественского стола готовились или приобретались в зависимости от семейных традиций.
Так пишет о милых сердцу событиях и о днях, прожитых в доме с Аптекой, Ольга Адерман (урожденная Белявская):
«Когда в доме готовились к Рождеству, забивали свинью, которую каждый год откармливали только отходами, и делали колбасу. Наш отец в рот не брал покупную колбасу, признавал только домашнюю. Мы делали 3 вида колбасы: кровяную ели холодной с хлебом, как бутерброд; сладкую ливерную с изюмом, которую всегда жарили до хрустящей корочки; кровяную с ячневой крупой тоже ели поджаренной; так называемые пельты, клецки из ржаной муки, ячневой крупы и крови, их можно было варить и сразу есть горячими или нарезать уже остывшими и опять-таки обжаривать. Наша маменька ввела традицию раздавать колбасу всем ближайшим знакомым в рождественский сочельник, и я сохранила эту традицию.»7
… смерть одного из сыновей, которая «сделала Рождество того года … тихим и опустошённым…
«11 декабря 1893 года мой маленький первенец, Эрих Ганс Фердинанд закрыл свои глазки …. Муж подарил мне прекрасную большую книгу о жизни животных от Северного полюса до экватора, в которую я старалась погрузиться, но мои мысли снова и снова устремлялись в неведомый мир мёртвых душ, к любимым деткам, у смертного одра которых я научилась молитве «Да будет воля Твоя!»6
Но несмотря на беды и горести, не было семьи более сплоченной, истово верующей, дружной, сильной духом, полной устремленности в будущее. Каждое Рождество было встречено как полагается, — стол накрыт, гости приглашены, подарки с любовью приготовлены, традиции соблюдены.
Непосредственная подготовка к праздничной трапезе начиналась накануне Сочельника — 23 и 24 декабря. Как и другие хозяйки, Ольга Адерман была занята покупкой продуктов и приготовлением праздничных блюд. Продукты для рождественского стола готовились или приобретались в зависимости от семейных традиций.
Так пишет о милых сердцу событиях и о днях, прожитых в доме с Аптекой, Ольга Адерман (урожденная Белявская):
«Когда в доме готовились к Рождеству, забивали свинью, которую каждый год откармливали только отходами, и делали колбасу. Наш отец в рот не брал покупную колбасу, признавал только домашнюю. Мы делали 3 вида колбасы: кровяную ели холодной с хлебом, как бутерброд; сладкую ливерную с изюмом, которую всегда жарили до хрустящей корочки; кровяную с ячневой крупой тоже ели поджаренной; так называемые пельты, клецки из ржаной муки, ячневой крупы и крови, их можно было варить и сразу есть горячими или нарезать уже остывшими и опять-таки обжаривать. Наша маменька ввела традицию раздавать колбасу всем ближайшим знакомым в рождественский сочельник, и я сохранила эту традицию.»7
Рис.7. Жанетт Белявская. Мать Ольги и Елены.
1870 — 1880-е г. Тула.
Подготовка к кульминации праздника шла своим чередом.
«В канун Рождества к 5 часам пополудни домашние и прислуга должны были переодеться в праздничное, и тогда вся семья ехала на богослужение. Я заранее накрывала длинный стол в зале, красиво расставляла подарки и накрывала их скатертью. Вернувшись из нашей милой церковки, мы зажигали рождественскую ёлку. Сначала пели несколько рождественских песен под аккомпанемент фортепиано, а уже потом открывали стол с подарками, и каждый находил свой».
«Прекрасны были праздники на старой родине. Самым прекрасным было то, что у меня были средства, чтобы дарить подарки и многим доставлять радость.
За неделю до Рождества я отправлялась в большой магазин Ермолаева-Зверева и покупала подарки. Для меня это было праздником, я могла выбирать, думать о том, в чём у кого есть нужда и что принесёт больше радости. Прислуга получала плательную и бельевую ткань, большие тёплые платки. Рабочие – ткань на русские рубахи, и деньги».8
Закупка «всего нужного для хозяйства» происходила, в том числе, в модных магазинах «Мюр и Мерили́з». «Мюр и Мерили́з» — торговый дом, существовавший в России с 1857 по 1918 год. Заказывать товары можно было по каталогу и получать их почтой. Это были предшественники крупнейших современных интернет-магазинов.
Рождественскую ель по традиции наряжали родители за закрытыми дверями. Затем под елку на специальный стол выкладывали подарки. После одаривания семья вновь собиралась за столом, и начиналась ночная праздничная трапеза. Горящие свечи на елке и праздничном столе символизировали свет, звезды, сиявшие на небе в час Рождения Христа. Затем домочадцы перебирались в гостиную и предавались традиционным зимним занятиям — колке орехов или карточным играм.
На Рождество всегда обязательно звучит музыка. Хоралы и песнопения сопровождают праздничную службу в церкви, а рождественские песни — домашние празднества. Рождественские песни также составляют одну из нерушимых рождественских традиций немцев и играют роль определенного символа, неизменно ассоциируемого с родительским домом и родиной.
Также обязательным атрибутом Рождества стали «Ясли» или «вертеп». Лютеране на Рождество устанавливают ясли и разыгрывают сцену Рождения Спасителя. Считается, что тем самым Вифлеем как бы входит в дома и церкви, становится ближе и понятнее. Вертеп из бумаги (папье-маше) мы видим на фотографии гостиной в доме Белявских, на этажерке, справа от елки.
Необходимо отметить безусловную и всеобъемлющую набожность этой семьи.
«Размышляя теперь, в преклонном возрасте о своей жизни, я точно могу сказать, что она состояла из хлопот и трудов, приправленных многими, многими радостями, но и тревогами, горем и печалью, однако рука Господа Бога милостиво направляла меня и в радости, и в горе. Испытывая превратности судьбы, я находила утешение в словах Священного Писания: «Что Я делаю, ты теперь не знаешь, но уразумеешь после».9
Празднуя Рождество, Белявские прикасались к тысячелетней истории христианства. Так, например, традиция рождественской ели достаточно древняя и восходит к «райскому дереву» предрождественской мистерии — театрализованной постановки, посвящённой истории грехопадения, поскольку 24 декабря западными христианами отмечалась память Адама и Евы. Интересно, что в немецких рождественских гимнах ёлка упоминается с XVI в. («O Tannenbaum»). Ёлка -главный символ праздника и центр притяжения домочадцев и гостей — устанавливалась Белявскими и Адерманами в гостиной.
Подготовка к кульминации праздника шла своим чередом.
«В канун Рождества к 5 часам пополудни домашние и прислуга должны были переодеться в праздничное, и тогда вся семья ехала на богослужение. Я заранее накрывала длинный стол в зале, красиво расставляла подарки и накрывала их скатертью. Вернувшись из нашей милой церковки, мы зажигали рождественскую ёлку. Сначала пели несколько рождественских песен под аккомпанемент фортепиано, а уже потом открывали стол с подарками, и каждый находил свой».
«Прекрасны были праздники на старой родине. Самым прекрасным было то, что у меня были средства, чтобы дарить подарки и многим доставлять радость.
За неделю до Рождества я отправлялась в большой магазин Ермолаева-Зверева и покупала подарки. Для меня это было праздником, я могла выбирать, думать о том, в чём у кого есть нужда и что принесёт больше радости. Прислуга получала плательную и бельевую ткань, большие тёплые платки. Рабочие – ткань на русские рубахи, и деньги».8
Закупка «всего нужного для хозяйства» происходила, в том числе, в модных магазинах «Мюр и Мерили́з». «Мюр и Мерили́з» — торговый дом, существовавший в России с 1857 по 1918 год. Заказывать товары можно было по каталогу и получать их почтой. Это были предшественники крупнейших современных интернет-магазинов.
Рождественскую ель по традиции наряжали родители за закрытыми дверями. Затем под елку на специальный стол выкладывали подарки. После одаривания семья вновь собиралась за столом, и начиналась ночная праздничная трапеза. Горящие свечи на елке и праздничном столе символизировали свет, звезды, сиявшие на небе в час Рождения Христа. Затем домочадцы перебирались в гостиную и предавались традиционным зимним занятиям — колке орехов или карточным играм.
На Рождество всегда обязательно звучит музыка. Хоралы и песнопения сопровождают праздничную службу в церкви, а рождественские песни — домашние празднества. Рождественские песни также составляют одну из нерушимых рождественских традиций немцев и играют роль определенного символа, неизменно ассоциируемого с родительским домом и родиной.
Также обязательным атрибутом Рождества стали «Ясли» или «вертеп». Лютеране на Рождество устанавливают ясли и разыгрывают сцену Рождения Спасителя. Считается, что тем самым Вифлеем как бы входит в дома и церкви, становится ближе и понятнее. Вертеп из бумаги (папье-маше) мы видим на фотографии гостиной в доме Белявских, на этажерке, справа от елки.
Необходимо отметить безусловную и всеобъемлющую набожность этой семьи.
«Размышляя теперь, в преклонном возрасте о своей жизни, я точно могу сказать, что она состояла из хлопот и трудов, приправленных многими, многими радостями, но и тревогами, горем и печалью, однако рука Господа Бога милостиво направляла меня и в радости, и в горе. Испытывая превратности судьбы, я находила утешение в словах Священного Писания: «Что Я делаю, ты теперь не знаешь, но уразумеешь после».9
Празднуя Рождество, Белявские прикасались к тысячелетней истории христианства. Так, например, традиция рождественской ели достаточно древняя и восходит к «райскому дереву» предрождественской мистерии — театрализованной постановки, посвящённой истории грехопадения, поскольку 24 декабря западными христианами отмечалась память Адама и Евы. Интересно, что в немецких рождественских гимнах ёлка упоминается с XVI в. («O Tannenbaum»). Ёлка -главный символ праздника и центр притяжения домочадцев и гостей -устанавливалась Белявскими и Адерман в гостиной.
Рис.8. Вид гостиной на втором этаже «Старой тульской аптеки».
Рождественская ель. Конец XIX-начало XX вв.
Её убранство было глубоко символичным, а сама обрядовая традиция сравнима с актом веры. Дерево украшали яблоками (символ запретного плода) и вафлями или печеньем (символ гостии — причастия и искупления), гирляндами (бусы, цепи и венки), которые считались атрибутом святости, колокольчиками, которые олицетворяли божественный голос. Яблоки и груши, напоминали райскую пищу, орехи, символизировали непостижимый божественный промысел. Важным символом христианской традиции были ёлочные свечи, напоминавшие о трепетной человеческой душе. Сладости, мёд, засахаренные фрукты символизировали «сладость духовных даров» и входили в общеевропейскую традицию празднования Рождества, согласно которой волхвы поднесли Младенцу в день рождения «плоды земные», означающие изобилие, плодородие, процветание. Традиция рождественского дерева соблюдалась также в том, что ёлка увенчивалась Вифлеемской звездой (засиявшей в небе предвестницей Рождества) и украшалась разными блёстками. Блеск огней и свечей на ёлке, её блестящее украшение символизировали сияние «благодатного света», пронизывающего мир после Рождества.
Ёлка легко вошла в российский быт, именно потому, что она позволяла всей этой сложной символике соединиться в едином зрительном образе и действии, в котором была занята вся семья.
Украшения для ёлки также, как и новогодний декор, закупались Белявскими – Адерманами «у Мюрелиза». Об этом свидетельствует фотография празднично убранной гостиной с елкой, размещенная выше, где мы находим «Кивера» за 45 коп. на столике рядом с елкой.
Её убранство было глубоко символичным, а сама обрядовая традиция сравнима с актом веры. Дерево украшали яблоками (символ запретного плода) и вафлями или печеньем (символ гостии — причастия и искупления), гирляндами (бусы, цепи и венки), которые считались атрибутом святости, колокольчиками, которые олицетворяли божественный голос. Яблоки и груши, напоминали райскую пищу, орехи, символизировали непостижимый божественный промысел. Важным символом христианской традиции были ёлочные свечи, напоминавшие о трепетной человеческой душе. Сладости, мёд, засахаренные фрукты символизировали «сладость духовных даров» и входили в общеевропейскую традицию празднования Рождества, согласно которой волхвы поднесли Младенцу в день рождения «плоды земные», означающие изобилие, плодородие, процветание. Традиция рождественского дерева соблюдалась также в том, что ёлка увенчивалась Вифлеемской звездой (засиявшей в небе предвестницей Рождества) и украшалась разными блёстками. Блеск огней и свечей на ёлке, её блестящее украшение символизировали сияние «благодатного света», пронизывающего мир после Рождества.
Ёлка легко вошла в российский быт, именно потому, что она позволяла всей этой сложной символике соединиться в едином зрительном образе и действии, в котором была занята вся семья.
Украшения для ёлки также , как и новогодний декор, закупались Белявскими-Адерман «у Мюрелиза». Об этом свидетельствует фотография празднично убранной гостиной с елкой, размещенная выше, где мы находим «Кивера» за 45 коп. на столике рядом с елкой.
Рис.9. Страницы из каталога Торгового дома «Мюр и Мерилиз».
Универсальный магазин. Москва. Сезон зимы 1898 года.
Как свидетельствуют источники, первыми украшениями немецкого рождественского дерева были предметы, которые после разбора (Plunderung — букв. «опустошение») дерева съедались -различная выпечка, сахарные изделия, красные яблоки и орехи.
Региональные названия дерева подтверждают данный факт: Rosinenbaum («изюмное дерево» в области Виттенберге), Zuckerbaum («сахарное дерево» в Пфальце, Рейнско-Гессенском регионе, франконском Шпесарте), Nurteboom («ореховое дерево» в Вестфалии), Freßbaum («жорное дерево» в Нюрнберге)».
Именно в XIX столетии зарождаются и развиваются все виды елочных украшений и элементов рождественского декора, известные в наше время: подсвечники и держатели для свечей на елке, стеклянные шары и фигуры, елочные игрушки из ваты и дерева, позолоченного и посеребренного картона, бисера и стекляруса, олова, подставки под рождественскую ель, навершия дерева, мишура, дождь и прочее. Разбор украшенного дерева происходил в разные даты по окончании рождественского цикла праздников — в Новый год, День трех святых королей или даже в Сретенье, 2 февраля.10
Родственники и члены семьи очень трепетно относились к выбору подарков и самому процессу дарения.
Обычай рождественского одаривания детей у немцев (Weihnachtsbescherung) тоже сформировался в течение XIX cтолетия . Подарки попадали к адресату двумя традиционными способами: безлично или с помощью особой категории рождественских персонажей — дарителей— Christkind на юге Германии, или Kinnjes — на севере. Надо отметить, что этот образ заменил в переживших церковную Реформацию северных, восточных и центральных районах Германии привычного раньше католического дарителя, любимого детьми святого Николая, и тем самым обычай одаривания переместился со дня св. Николая (6 декабря) на Сочельник.
Самая популярная уже в ХХ столетии форма одаривания — это подарочный стол (Geschenktisch) или подарки, положенные под рождественскую елку. Такое безличное одаривание получило распространение по мере замыкания жизни людей внутри семьи и отделения мира буржуазной семьи от улицы и общины. Подарочный стол располагался в парадной комнате, где стояла наряженная рождественская елка.11
«… Мой муж оставался ребенком в душе, что свойственно лишь высоким умам. В преддверии Рождества, купив мне симпатичный подарок, он не мог дождаться праздника и просил: «Ну, мамуля, разреши мне подарить тебе подарок раньше, у меня терпения не хватает». Но у «мамули» терпения хватало, и она почитала традиции … Однажды он ( муж ) заказал для меня в Риге прекрасные французские бронзовые часы с боем. Запер их в комоде, что стоял в маленькой комнате с балконом, и попросил меня не входить в комнату. Но сам заходил туда по нескольку раз на дню. Время от времени он спрашивал: «Мамуля, ты же не входила туда, ты ведь ничего не заметила?» – «Нет, конечно», – отвечала я, хотя даже из соседнего зала слышала звонкий бой часов, но не хотела портить ему удовольствие, и в Сочельник себя не выдала.»12
Как свидетельствуют источники, первыми украшениями немецкого рождественского дерева были предметы, которые после разбора (Plunderung — букв. «опустошение») дерева съедались -различная выпечка, сахарные изделия, красные яблоки и орехи.
Региональные названия дерева подтверждают данный факт: Rosinenbaum («изюмное дерево» в области Виттенберге), Zuckerbaum («сахарное дерево» в Пфальце, Рейнско-Гессенском регионе, франконском Шпесарте), Nurteboom («ореховое дерево» в Вестфалии), Freßbaum («жорное дерево» в Нюрнберге)».
Именно в XIX столетии зарождаются и развиваются все виды елочных украшений и элементов рождественского декора, известные в наше время: подсвечники и держатели для свечей на елке, стеклянные шары и фигуры, елочные игрушки из ваты и дерева, позолоченного и посеребренного картона, бисера и стекляруса, олова, подставки под рождественскую ель, навершия дерева, мишура, дождь и прочее. Разбор украшенного дерева происходил в разные даты по окончании рождественского цикла праздников — в Новый год, День трех святых королей или даже в Сретенье, 2 февраля.10
Родственники и члены семьи очень трепетно относились к выбору подарков и самому процессу дарения.
Обычай рождественского одаривания детей у немцев (Weihnachtsbescherung) тоже сформировался в течение XIX cтолетия . Подарки попадали к адресату двумя традиционными способами: безлично или с помощью особой категории рождественских персонажей — дарителей— Christkind на юге Германии, или Kinnjes — на севере. Надо отметить, что этот образ заменил в переживших церковную Реформацию северных, восточных и центральных районах Германии привычного раньше католического дарителя, любимого детьми святого Николая,и тем самым обычай одаривания переместился со дня св. Николая (6 декабря) на Сочельник.
Самая популярная уже в ХХ столетии форма одаривания — это подарочный стол (Geschenktisch) или подарки, положенные под рождественскую елку. Такое безличное одаривание получило распространение по мере замыкания жизни людей внутри семьи и отделения мира буржуазной семьи от улицы и общины. Подарочный стол располагался в парадной комнате, где стояла наряженная рождественская елка.11
«… Мой муж оставался ребенком в душе, что свойственно лишь высоким умам. В преддверии Рождества, купив мне симпатичный подарок, он не мог дождаться праздника и просил: «Ну, мамуля, разреши мне подарить тебе подарок раньше, у меня терпения не хватает». Но у «мамули» терпения хватало, и она почитала традиции … Однажды он ( муж ) заказал для меня в Риге прекрасные французские бронзовые часы с боем. Запер их в комоде, что стоял в маленькой комнате с балконом, и попросил меня не входить в комнату. Но сам заходил туда по нескольку раз на дню. Время от времени он спрашивал: «Мамуля, ты же не входила туда, ты ведь ничего не заметила?» – «Нет, конечно», – отвечала я, хотя даже из соседнего зала слышала звонкий бой часов, но не хотела портить ему удовольствие, и в Сочельник себя не выдала.»12
Рис.10. Вольдемар Адерман (1894 – 1943). Сын Фридриха и Ольги.
1915 г. Тула.
Старший сын Вольдемар, которому посвящены Дневники, трепетно любил маму, все детство практически неотлучно находясь при ней …
«Мой любимый единственный сын, наконец-то я решилась откликнуться на твои не раз уже высказанные просьбы записать историю нашей семьи, или сказать точнее – моей жизни.»13
Старший сын Вольдемар, которому посвящены Дневники, трепетно любил маму, все детство практически неотлучно находясь при ней …
«Мой любимый единственный сын, наконец-то я решилась откликнуться на твои не раз уже высказанные просьбы записать историю нашей семьи, или сказать точнее – моей жизни.»13
Рис.11. Вид на окрестности Козловой Засеки от дачи Адерманов.
Начало ХХ в.
«У нашего Волли было художественное восприятие красоты природы, он делал в К. (Козлова Засека ?) прекрасные снимки большим фотоаппаратом отца и однажды подарил мне целый альбом на Рождество.»14
«У нашего Волли было художественное восприятие красоты природы, он делал в К. (Козлова Засека ?) прекрасные снимки большим фотоаппаратом отца и однажды подарил мне целый альбом на Рождество.»14
Рис.12. Георг Адерман. Сын Фридриха и Ольги.
1913 г. Тула.
Семейный быт, уклад, немецкая педантичность и упорядоченность в деталях — то, о чём мы, музейщики, а теперь и вы, узнаем из «первых уст».
В своих воспоминаниях Ольга часто пишет о своем младшем сыне Гори. Так же, как и дед «…Гори с большим интересом занялся аптекой. Однажды он с гордостью показал мне коробочку с маленькими пилюлями, сделанными собственноручно».15
«… Гори научился у К. тонкой ручной работе, к которой у него, несмотря на большие мужские руки, обнаружилась способность. Ужасно смешно выглядел он за вышиванием! На Рождество подарил мне небольшую салфетку под чашку, вышитую им самим.» 16
Семейный быт, уклад, немецкая педантичность и упорядоченность в деталях — то, о чём мы, музейщики, а теперь и вы, узнаем из «первых уст».
В своих воспоминаниях Ольга часто пишет о своем младшем сыне Гори. Так же, как и дед «…Гори с большим интересом занялся аптекой. Однажды он с гордостью показал мне коробочку с маленькими пилюлями, сделанными собственноручно».15
«… Гори научился у К. тонкой ручной работе, к которой у него, несмотря на большие мужские руки, обнаружилась способность. Ужасно смешно выглядел он за вышиванием! На Рождество подарил мне небольшую салфетку под чашку, вышитую им самим.» 16
Рис.13. Фердинанд и Жанетт Белявские с дочерьми и внуками на даче в Козловой засеке.
Начало 1900-х гг.
Несмотря на разлуку, семью связывали крепчайшие узы.
«Осенью 1900 года мои родители сильно заскучали по детям и внукам, которые жили далеко. Муж сел и написал очень забавное приглашение ержиковцам на Рождество, и они действительно приехали: отец, мать, трое детей и няня Хульда. Тот Праздник было особенно счастливым для бабушки и дедушки. Пятеро внуков, все мальчишки, наполнили дом весельем и шумом.»17
Несмотря на разлуку, семью связывали крепчайшие узы.
«Осенью 1900 года мои родители сильно заскучали по детям и внукам, которые жили далеко. Муж сел и написал очень забавное приглашение ержиковцам на Рождество, и они действительно приехали: отец, мать, трое детей и няня Хульда. Тот Праздник было особенно счастливым для бабушки и дедушки. Пятеро внуков, все мальчишки, наполнили дом весельем и шумом.»17
Рис.14. Уголок гостиной с зеркалами в доме Белявских – Адерманов.
Начало ХХ в. Тула
«…Двое моих мальчиков, 6 и 4 лет, получили от нас в Сочельник, среди прочих подарков, прекрасные духовые инструменты, я купила их в музыкальном магазине Х. Шуберта.»
«…Гори особенно любил играть на своём маленьком корнете и вскоре обнаружил, что, втягивая воздух с другого конца инструмента, он может извлекать те же ноты. Увидев это, его двоюродный брат Феликс, младше него на полтора года, взволнованно подбежал к матери: «Мама, мама, а Гори и сзади дуть умеет! Это было последнее Рождество, которое наш дорогой отец провёл в кругу семьи здоровым. В мае следующего года он заболел.»18
Однажды Ольга Адерман и Гори встречали Рождество в Ялте, где мальчик находился на излечении…
«Вместе с родственниками мы провели чудесное Рождество, впервые под южным небом. На застеклённой веранде стояла новогодняя ёлка, а рядом с ней – симпатичный стол с подарками… Муж подарил мне красивое украшение с аквамарином, которое у меня сохранилось доныне, а я ему красивую картину, которая осталась в нашей гостиной в Т., две хорошо известные скалы в Чёрном море, имена их Чудо и Монах. Волли получил костюм черкеса, который ему был отменно к лицу, а Гори, помимо других мелочей, – давно желанную гитару.»19
«…Двое моих мальчиков, 6 и 4 лет, получили от нас в Сочельник, среди прочих подарков, прекрасные духовые инструменты, я купила их в музыкальном магазине Х. Шуберта.»
«…Гори особенно любил играть на своём маленьком корнете и вскоре обнаружил, что, втягивая воздух с другого конца инструмента, он может извлекать те же ноты. Увидев это, его двоюродный брат Феликс, младше него на полтора года, взволнованно подбежал к матери: «Мама, мама, а Гори и сзади дуть умеет! Это было последнее Рождество, которое наш дорогой отец провёл в кругу семьи здоровым. В мае следующего года он заболел.»18
Однажды Ольга Адерман и Гори встречали Рождество в Ялте, где мальчик находился на излечении…
«Вместе с родственниками мы провели чудесное Рождество, впервые под южным небом. На застеклённой веранде стояла новогодняя ёлка, а рядом с ней – симпатичный стол с подарками… Муж подарил мне красивое украшение с аквамарином, которое у меня сохранилось доныне, а я ему красивую картину, которая осталась в нашей гостиной в Т., две хорошо известные скалы в Чёрном море, имена их Чудо и Монах. Волли получил костюм черкеса, который ему был отменно к лицу, а Гори, помимо других мелочей, – давно желанную гитару.»19
Рис.15. Страница из каталога Торгового дома «Мюр и Мерилиз».
Универсальный магазин. Москва. Сезон зимы 1898 года. Отделение музыкальных инструментов.
Зимние праздники всегда отмечались в кругу друзей. Традиционно в немецких семьях 25 декабря после скромного завтрака и церковной службы приходили первые гости. День проводили за разговорами, играми, пением и трапезами. Второй день Рождества проходил так же. Трапеза первого и второго дня Рождества и в наше время отличается обилием и сытностью предлагаемого угощения. По сути дела, повсеместно в Германии содержание обоих праздничных дней, следующих за сочельником, заключается в трапезе. Это отразил и народный язык: в Мекленбурге, например, вечер сочельника называется Vulbucksabend (нем. Vollbauchsabend — «вечер полного живота»). 20 сноска
«На Новый год мы обычно устраивали большую вечеринку, приглашались все знакомые. Молодежь танцевала. Гости постарше садились за карточный стол или играли в шахматы. Для меня главным удовольствием было накрыть длинный стол в столовой и расставить свой красивый сервиз и хрусталь.»
Зимние праздники всегда отмечались в кругу друзей. Традиционно в немецких семьях 25 декабря после скромного завтрака и церковной службы приходили первые гости. День проводили за разговорами, играми, пением и трапезами. Второй день Рождества проходил так же. Трапеза первого и второго дня Рождества и в наше время отличается обилием и сытностью предлагаемого угощения. По сути дела, повсеместно в Германии содержание обоих праздничных дней, следующих за сочельником, заключается в трапезе. Это отразил и народный язык: в Мекленбурге, например, вечер сочельника называется Vulbucksabend (нем. Vollbauchsabend — «вечер полного живота»). 20 сноска
«На Новый год мы обычно устраивали большую вечеринку, приглашались все знакомые. Молодежь танцевала. Гости постарше садились за карточный стол или играли в шахматы. Для меня главным удовольствием было накрыть длинный стол в столовой и расставить свой красивый сервиз и хрусталь.»
Рис.16. Столовая в доме Белявских – Адерманов.
Начало ХХ в. Тула.
«Приглашали гостей — подруг Гретхен Вихерт, дочерей генерала Крылова. В роли кавалеров сыновья (Гори и Волли Адерманы) и несколько их товарищей… Гости собирались к 8 часам, затем пили чай, и только в полночь накрывали стол к ужину.»
«Приглашали гостей — подруг Гретхен Вихерт, дочерей генерала Крылова. В роли кавалеров сыновья (Гори и Волли Адерман) и несколько их товарищей… Гости собирались к 8 часам, затем пили чай, и только в полночь накрывали стол к ужину.»
Рис.17. Семья Вихерт в гостях у Белявских.
Гостиная на втором этаже «Старой тульской аптеки». Начало XX в. Тула.
«Стол украшали две большие жардиньерки с цветущими ландышами. Каждое рождество мой дорогой муж выращивал мои любимые цветы из луковиц, он покупал их в Эрфурте через садовницу из «Иммер» в Москве. Душистые ландыши посреди холодной русской зимы производили огромное впечатление. Каждой молодой девушке прикалывали к волосам цветок.»19
«На ужин в качестве холодного блюда подавали знаменитую русскую «закуску»: икру, сардины, консервированных крабов и рыбу, сыры, масло, редис, корнишоны и мелкие маринованные грибы. Потом обычно подавали метрового осетра с белым соусом из каперсов, потом дичь – тетерева, куропаток, или телятину.»
Сборное меню рождественского-новогоднего стола могло бы выглядеть так…
«Стол украшали две большие жардиньерки с цветущими ландышами. Каждое рождество мой дорогой муж выращивал мои любимые цветы из луковиц, он покупал их в Эрфурте через садовницу из «Иммер» в Москве. Душистые ландыши посреди холодной русской зимы производили огромное впечатление. Каждой молодой девушке прикалывали к волосам цветок.»19
«На ужин в качестве холодного блюда подавали знаменитую русскую «закуску»: икру, сардины, консервированных крабов и рыбу, сыры, масло, редис, корнишоны и мелкие маринованные грибы. Потом обычно подавали метрового осетра с белым соусом из каперсов, потом дичь – тетерева, куропаток, или телятину.»
Сборное меню рождественского-новогоднего стола могло бы выглядеть так…
Рис.18. Меню праздничного ужина (реконструкция)
в доме Белявских – Адерманов.
«За нашим столом свободно размещалось до 30 человек. Если народу было больше, то в холле ставили несколько столиков поменьше, а на обеденном столе аккуратно расставляли миски со всеми блюдами, и гости ходили и брали то, что им захочется. Мы называли этот вид приема а-ля фуршет.»21
«За нашим столом свободно размещалось до 30 человек. Если народу было больше, то в холле ставили несколько столиков поменьше, а на обеденном столе аккуратно расставляли миски со всеми блюдами, и гости ходили и брали то, что им захочется. Мы называли этот вид приема а-ля фуршет.»21
Рис.19. Гостиная в доме Белявских – Адерманов.
Начало ХХ в. Тула.
«Также в зале стоял новый красивый самовар, купленный в Ялте. У нас был и кабинетный рояль петербургской фирмы «Rathke» и дорогой граммофон в шкафчике из кавказской берёзы с пластинками всех знаменитостей. Музыкальная шкатулка, что много лет назад стояла под новогодней ёлкой с запиской: «Любимой мамочке и её послушным девочкам». В зале обычно лежали музыкальные инструменты Гори: мандолина и балалайка.»22
«Также в зале стоял новый красивый самовар, купленный в Ялте. У нас был и кабинетный рояль петербургской фирмы «Rathke» и дорогой граммофон в шкафчике из кавказской берёзы с пластинками всех знаменитостей. Музыкальная шкатулка, что много лет назад стояла под новогодней ёлкой с запиской: «Любимой мамочке и её послушным девочкам». В зале обычно лежали музыкальные инструменты Гори: мандолина и балалайка.»22
Рис.20. Музыкальный уголок гостиной в доме Белявских – Адерманов.
Начало ХХ в. Тула.
«Играть на танцах приглашали Марию Платоновну, старую деву, всегда неутомимую и всегда просившую продолжать танцы до 6 утра, чтобы сразу пойти на раннюю мессу.»23
«Играть на танцах приглашали Марию Платоновну, старую деву, всегда неутомимую и всегда просившую продолжать танцы до 6 утра, чтобы сразу пойти на раннюю мессу.»23
Рис.21. Тула. Здание лютеранской кирхи (ул. Октябрьская, 66).
Начало XX в.
«… Так приблизилось Рождество 1917 года. Ах, это было последнее Рождество для моего милого мальчика! Он (Гори) так хотел получить в подарок браслет, среди юношей в то время повелась такая мода. Я принесла ювелиру цепочку от часов, оставшуюся у меня после конфирмации, и попросила переплавить её в браслет. Его радость была очень трогательной…»24
В период революции 1917 года Ольга Адерман теряет не только сына, но и все свое имущество, и живет квартиросъемщицей в здании с Аптекой. А вскоре вынуждена будет совсем покинуть родной дом и страну.
Однако, даже будучи одна (чета Белявских умерла, также и Гори, Вольдемар уехал в Германию, сестра давно уже жила там), Ольга Адерман соблюдала рождественские обычаи.
«Большевики запретили новогодние елки, якобы, потому что нужно сохранять лес. В действительности же это была борьба с религиозным обычаем, поскольку леса они уже давно сами непростительно разорили …»
«У нас на кладбище был небольшой питомник, откуда наши мужчины привозили маленькие ёлочки. Тео ф. Рихтер – для своей семьи, а г-н Вихерт– для меня. Свою ёлочку я зажигала позже обычного, потому что после смерти Гори Каневские не позволяли мне 24 декабря оставаться дома одной.»25
«…Во время ужина (у Каневских) горела ёлка, и на столе – два канделябра, свечи зажигали только раз в год на Рождество. Электричество выключали, и большая столовая наполнялась особым праздничным светом. На десерт у Каневских 24 декабря подавали традиционное кавказское блюдо: пшеничные зёрна, замоченные в сладком соусе из изюма. Это было очень вкусно …»
«… Подарки у Каневских не раздавали в Сочельник, а клали ночью каждому у кровати, а детям – в носки и ботинки. Однажды, проснувшись на Рождество, я обнаружила на стуле у кровати замечательную жирную курицу и 5-литровую бутылку молока.»26
Воссоединение с Вольдемаром произошло в 1923 году в Берлине. С этого времени и до смерти Ольга Адерман жила в Германии, в Нойруппине.
«… Так приблизилось Рождество 1917 года. Ах, это было последнее Рождество для моего милого мальчика! Он (Гори) так хотел получить в подарок браслет, среди юношей в то время повелась такая мода. Я принесла ювелиру цепочку от часов, оставшуюся у меня после конфирмации, и попросила переплавить её в браслет. Его радость была очень трогательной…»24
В период революции 1917 года Ольга Адерман теряет не только сына, но и все свое имущество, и живет квартиросъемщицей в здании с Аптекой. А вскоре вынуждена будет совсем покинуть родной дом и страну.
Однако, даже будучи одна (чета Белявских умерла, также и Гори, Вольдемар уехал в Германию, сестра давно уже жила там), Ольга Адерман соблюдала рождественские обычаи.
«Большевики запретили новогодние елки, якобы, потому что нужно сохранять лес. В действительности же это была борьба с религиозным обычаем, поскольку леса они уже давно сами непростительно разорили …»
«У нас на кладбище был небольшой питомник, откуда наши мужчины привозили маленькие ёлочки. Тео ф. Рихтер – для своей семьи, а г-н Вихерт– для меня. Свою ёлочку я зажигала позже обычного, потому что после смерти Гори Каневские не позволяли мне 24 декабря оставаться дома одной.»25
«…Во время ужина (у Каневских) горела ёлка, и на столе – два канделябра, свечи зажигали только раз в год на Рождество. Электричество выключали, и большая столовая наполнялась особым праздничным светом. На десерт у Каневских 24 декабря подавали традиционное кавказское блюдо: пшеничные зёрна, замоченные в сладком соусе из изюма. Это было очень вкусно …»
«… Подарки у Каневских не раздавали в Сочельник, а клали ночью каждому у кровати, а детям – в носки и ботинки. Однажды, проснувшись на Рождество, я обнаружила на стуле у кровати замечательную жирную курицу и 5-литровую бутылку молока.»26
Воссоединение с Вольдемаром произошло в 1923 году в Берлине. С этого времени и до смерти Ольга Адерман жила в Германии, в Нойруппине.
Рис.22. Ольга Адерман с сыном Вольдемаром.
Конец 1930-х гг.
«…В течение нескольких лет у меня был неплохой дополнительный заработок от преподавания русского языка. Потом оба моих ученика уехали из Нойруппина. Слабое сердце и высокое давление не позволяют мне брать новых новых учеников. На Рождество мы обычно едем в Берлин, я – к своим детям, у них в апреле 1931 года родился сыночек, мой внук …»27
«…В течение нескольких лет у меня был неплохой дополнительный заработок от преподавания русского языка. Потом оба моих ученика уехали из Нойруппина. Слабое сердце и высокое давление не позволяют мне брать новых новых учеников. На Рождество мы обычно едем в Берлин, я – к своим детям, у них в апреле 1931 года родился сыночек, мой внук …»27
Рис.23. Ольга Адерман с сыном Вольдемаром и внуками – Донатой, Габриэль, Иоахимом-Вольдемаром.
1938 г. Домашний архив потомков семьи Белявских – Габриэль Жанетт Маасс и Донаты Жанетт Габриель Валднер.
Копия.
Жизнь здесь стала более спокойной и размеренной и позволила немного отдалиться от боли и лишений, преследовавших Ольгу в России. Дневники получают свое завершение.
«На этом я заканчиваю.
Возлюбленный сын мой, тебе придется довольствоваться этой бессвязной писаниной. Я ведь не поэт, могу лишь болтать и рассказывать…. Зато в моих воспоминаниях только пережитое мною, одна правда без поэзии. Надеюсь, читая эти строки, ты мысленно переносишься в отчий дом и вспомнишь свою мать, единственным желанием и мыслью которой всегда было земное благополучие и спасение души детей и внуков.»
Нойруппин – Берлин – Целендорф.
Рождество 1936 года.»28
Так пишет Ольга Адерман (урожденная Белявская, дочь основателя «Старой тульской аптеки» Фердинанда Белявского) и перед нашими глазами встает череда картин, составляющая историю семьи — основополагающего источника формирования и развития постоянной экспозиции ТИАМ – «Старой тульской аптеки».
Жизнь здесь стала более спокойной и размеренной и позволила немного отдалиться от боли и лишений, преследовавших Ольгу в России. Дневники получают свое завершение.
«На этом я заканчиваю.
Возлюбленный сын мой, тебе придется довольствоваться этой бессвязной писаниной. Я ведь не поэт, могу лишь болтать и рассказывать…. Зато в моих воспоминаниях только пережитое мною, одна правда без поэзии. Надеюсь, читая эти строки, ты мысленно переносишься в отчий дом и вспомнишь свою мать, единственным желанием и мыслью которой всегда было земное благополучие и спасение души детей и внуков.»
Нойруппин – Берлин – Целендорф.
Рождество 1936 года.»28
Так пишет Ольга Адерман (урожденная Белявская, дочь основателя «Старой тульской аптеки» Фердинанда Белявского) и перед нашими глазами встает череда картин, составляющая историю семьи — основополагающего источника формирования и развития постоянной экспозиции ТИАМ – «Старой тульской аптеки».
1-2 Дневник Ольги Адерман, рукопись на немецком языке, 1 часть, фонды ТИАМ, ТН КП-437/4. Цитируется согласно переводу на русский язык.
3 Иванова-Бучатская Ю. В. Немецкое Рождество: традиционные компоненты, предметы и символы в коллекциях и архивных материалах МАЭ// Сборник Музея антропологии и этнографии. Культурное наследие народов Европы. LVII. — СПб.: «Наука», 2011. С. 54.
4-9 Дневник Ольги Адерман, рукопись на немецком языке, 1 часть, фонды ТИАМ, ТН КП-437/4. Цитируется согласно переводу на русский язык.
10 Иванова-Бучатская Ю. В. Немецкое Рождество: традиционные компоненты, предметы и символы в коллекциях и архивных материалах МАЭ// Сборник Музея антропологии и этнографии. Культурное наследие народов Европы. LVII. — СПб.: «Наука», 2011. С. 60.
11 Иванова-Бучатская Ю. В. Немецкое Рождество: традиционные компоненты, предметы и символы в коллекциях и архивных материалах МАЭ// Сборник Музея антропологии и этнографии. Культурное наследие народов Европы. LVII. — СПб.: «Наука», 2011. С. 81.
12-19 Дневник Ольги Адерман, рукопись на немецком языке, 2 часть, фонды ТИАМ, ТН КП-437/5. Цитируется согласно переводу на русский язык.
20 Иванова-Бучатская Ю. В. Немецкое Рождество: традиционные компоненты, предметы и символы в коллекциях и архивных материалах МАЭ// Сборник Музея антропологии и этнографии. Культурное наследие народов Европы. LVII. — СПб.: «Наука», 2011. С. 56.
21-28 Дневник Ольги Адерман, рукопись на немецком языке, 2 часть, фонды ТИАМ, ТН КП-437/5. Цитируется согласно переводу на русский язык.
1.Иванова-Бучатская Ю. В. Немецкое Рождество: традиционные компоненты, предметы и символы в коллекциях и архивных материалах МАЭ// Сборник Музея антропологии и этнографии. Культурное наследие народов Европы. LVII. — СПб.: «Наука», 2011. С. 8-93.
2.Маркина Л. Г. WEIHNACHTEN РОЖДЕСТВО // Культура Германии: лингвострановедческий словарь / под общей редакцией проф. Н. В. Муравлёвой. — М.: АСТ, 2006. 1181 с.
3.Инга Томан. Праздничные встречи. Христианские праздники в немецких традициях, литературе и искусстве. — М.: МСНК-Пресс, 2006. — 224 с.
Рис.1. Ольга Адерман.
1900-е гг.
Фонды музея-усадьбы «Ясная Поляна» (Ф-3845, КП-3419/5 )
Рис.2. Мини-выставка «Weihnachten. Святые ночи» в экспозиции ТИАМ «Старая тульская аптека»
Рис.3. Фердинанд Георгиевич Белявский.
Фонды музея-усадьбы «Ясная поляна» (Ф-3841, КП-3419/1)
Рис.4. Фридрих и Ольга Адерман с сыновьями Вольдемаром и Георгом.
Тула, 1898 г.
Фонды ТИАМ (ТН-437/11, Г-5762)
Рис.5. Старая тульская аптека Ф. Белявского.
Конец XIX – начало XX вв.
Фонды ТИАМ (ТН-437/8, Г-5759)
Рис.6. Дочери Белявских – Елена (сидит) и Ольга.
1887 г. Тула.
Фонды музея-усадьбы «Ясная Поляна» (Ф-3843, КП-3419/3)
Рис.7. Жанетт Белявская. Мать Ольги и Елены.
1870 — 1880-е г. Тула.
Фонды музея-усадьбы «Ясная поляна» (Ф-3842, КП-3419/2)
Рис.8. Вид гостиной на втором этаже «Старой тульской аптеки». Рождественская ель.
Конец XIX-начало XX вв.
ГАТО ( Ф.Р-3992, Оп.1, Д.15, Фото 4-Б)
Рис.9. Страницы из каталога Торгового дома «Мюр и Мерилиз».
Универсальный магазин. Москва.
Сезон зимы 1898 года.
Рис.10. Вольдемар Адерман (1894 – 1943). Сын Фридриха и Ольги.
1915 г. Тула.
Фонды музея-усадьбы «Ясная Поляна» (Ф-3848, КП-3419/8)
Рис.11. Вид на окрестности Козловой Засеки от дачи Адерманов.
Начало ХХ в.
Фонды музея-усадьбы «Ясная Поляна» (Ф-3875, КП-3419/35)
Рис.12. Георг Адерман. Сын Фридриха и Ольги.
1913 г. Тула.
Фонды ТИАМ (ТН-437/16, Г-5767)
Рис.13. Фердинанд и Жанетт Белявские с дочерьми и внуками на даче в Козловой засеке.
Начало 1900-х гг.
Фонды музея-усадьбы «Ясная Поляна» (Ф-3864,КП-3419/24)
Рис.14. Уголок гостиной с зеркалами в доме Белявских – Адерманов.
Начало ХХ в. Тула
Фонды музея-усадьбы «Ясная Поляна» (Ф-3860)
Рис.15. Страница из каталога Торгового дома «Мюр и Мерилиз».
Универсальный магазин. Москва.
Сезон зимы 1898 года. Отделение музыкальных инструментов.
Рис.16. Столовая в доме Белявских – Адерманов.
Начало ХХ в. Тула.
Фонды музея-усадьбы «Ясная Поляна» (Ф-3861)
Рис.17. Семья Вихерт в гостях у Белявских. Гостиная на втором этаже «Старой тульской аптеки».
Начало XX в. Тула.
ГАТО (Р-3992Оп.1, Д.13, Л.1)
Рис.18. Меню праздничного ужина (реконструкция) в доме Белявских – Адерманов.
Рис.19. Гостиная в доме Белявских – Адерманов.
Начало ХХ в. Тула.
Фонды музея-усадьбы «Ясная Поляна» (Ф-3854)
Рис.20. Музыкальный уголок гостиной в доме Белявских – Адерманов.
Начало ХХ в. Тула.
Фонды музея-усадьбы «Ясная Поляна» (Ф-3857)
Рис.21. Тула. Здание лютеранской кирхи (ул. Октябрьская, 66). Начало XX в.
Фонды ТИАМ (ТН-167/7, Г-3408)
Рис.22. Ольга Адерман с сыном Вольдемаром.
Конец 1930-х гг.
Фонды музея-усадьбы «Ясная поляна» (Ф-3853, КП-3419/13)
Рис.23. Ольга Адерман с сыном Вольдемаром и внуками – Донатой, Габриэль, Иоахимом-Вольдемаром.
1938 г.
Домашний архив потомков семьи Белявских – Габриэль Жанетт Маасс и Донаты Жанетт Габриель Валднер.
Копия.