Описание фотографий. Оглавление
Фотография №1
из семейного архива Ивана Вайниловича
Я люблю фотографии людей в форме просто потому, что форменная одежда – это то, что объективно можно трактовать. Мужчина посередине, в те годы его бы назвали «красноармеец», то есть сейчас это называется «рядовой». Я не могу точно датировать это фото, но, судя вот по фуражке: по покрою, низкой тулье, прямому козырьку лопатой – это фуражка образца 1935 года. То есть фотография сделана, самое раннее, в середине 30-х годов. Это может быть и 40-й год, и 41-й, четкой привязки нет. Скорее всего, поскольку форма зимняя, это все-таки уже 1940-й, может быть даже 41 год. Длинная шинель, характерная для эпохи. Ромбические петлицы на шинели. В те годы погон еще не было, и знаки различия размещались на петлицах. Если на них ничего нет, это рядовой.
А почему я говорю, что это 40−41 год? Ну, может быть, это уже даже и начало войны. Смысл в том, что до этого головным убором был шлем зимний суконный, так называемый, который все называют «буденовкой. И как раз после финской компании 1940-го от них стали отказываться, их стали отменять. И зимним головным убором в армии стала либо шапка-ушанка, либо вот фуражка-суконная.
Здесь видно, что околыш тёмный, но, к сожалению, не совсем понятно, какого он цвета. То ли это артиллерист, тогда у него околыш чёрный. Может быть, это медицинская административная служба, околыш и петлицы тёмно-зелёные. Здесь тяжело за что-то зацепиться. Красноармеец, 1935− начало 1943 года.
Прослушать комментарий Владимира Глазкова к фотографии:
Фотография № 2
из семейного архива Ивана Вайниловича
Много размышлял об этом фото, но всё-таки это не мотоцикл, конечно, это мопед, совсем маленький цилиндр. Ранние мопеды выпускались частью во Львове, частью ещё где-то. Обратите внимание, колеса ближе к велосипедным: большого диаметра, с достаточно тонкими шинами. Совсем-совсем крохотный цилиндрик, то есть объем рабочего двигателя у него… Предел у них был 50 – 49,8… Ну значит объем около 45−49 кубиков, но, тем не менее, органы управления вполне мотоциклетные. Вон у него с правой стороны газ, поворотная рукоятка. Вот этот рычаг – ручной тормоз. А с левой стороны – сцепление. Все-таки мопед, получается, потому что механизм переключения передач я не наблюдаю.
Это послевоенная фотография, может быть, 50-е – начало 60-х. Но для тех времен мопед — целое богатство. Моторизованное такое средство передвижения. И вот этот стиль — глубокие крылья, такой каплевидный бак. То есть «я тоже мотоцикл, только я маленький мотоцикл». Вот такой стиль лично мне гораздо ближе, чем мопеды 80-х годов, какие-то стилизованные полуспортивные. Очень стильное фото, такой хозяйственный мужик крепкий чувствуется, не старый еще. Приятно посмотреть.
Прослушать комментарий Владимира Глазкова к фотографии:
Прослушать комментарий Владимира Глазкова к фотографии:
Фотография № 3
из семейного архива Ольги Земенковой
Здесь у нас очень характерный снимок. Правый ближний к нам знак – это, по-моему, ОСОАВИАХИМ. Все знают ДОСААФ – «Добровольное общество содействия армии, авиации и флоту», а ОСОАВИАХИМ – это организация, которая занималась схожими вопросами, допризывной подготовкой. Называлось «Общество содействия авиационной и химической промышленности», так несколько витиевато, в духе 20-х годов.
И знак этот, ближайший к нам — «готов к противовоздушной химической обороне», насколько я вижу. Подвеска в виде двух цепочек, сам знак без винта, а крепится он на винтовое крепление, которое находится в верхней части на подвеске. То есть человек до того, как попасть на срочную службу на флоте, прошёл допризывную подготовку, подготовку ПВХО. Ближний к нам знак: светлый фон, пятиконечная звезда, пропеллер изображён, противогаз. Некий допризывный минимум он прошёл, сдал квалификационные испытания. К этому подходили достаточно серьёзно. Об этом говорит и само наличие у молодого человека какого-либо ОСОАВИАХИМовского знака. Второй, к сожалению, я не могу определить. Для той эпохи есть нескольких типов характерных знаков: например, Ворошиловский стрелок, тоже ОСОАВИАХИМовская тема.
В конце 30-х произошёл переход к всеобщей воинской обязанности. До 1939 года, как известно, в Советском Союзе всеобщей воинской обязанности не было. Не могу сказать, фото сделано до 1939 или после, но мне кажется, что это конец 30-х годов. Такой вот краснофлотец. Предположительно краснофлотец, потому что если бы это был кто-то из младшего комсостава, то сфотографировали бы так, что видны были бы нарукавные знаки различия.
И предмет, в который он одет, сейчас по-всякому называют. До революции и в 20-е – 30-е годы – это рубаха синяя фланелевая. То есть на нем надета рубаха вязаная нательная, которую все называют «тельняшкой», поверх нее надета рубаха полотняная, и воротник полотняной рубахи выпущен поверх синей фланелевой рубахи. Обмундирование это возникло еще в XIX веке и показало свою пригодность. Почему воротник здесь открытый, распашной? Потому что при такой рубахе очень удобно делать что-то физически тяжёлое. Допустим, грести. Изначально рубаха вообще была для гребцов. В мундире, который тебя стягивает, и воротник высоко застегнут, чтобы ты смотрел вперёд в строю, там много не нагребёшь. А такое обмундирование достаточно тёплое и в то же время удобное, оно не стесняет матроса, поэтому и прижилось во флотах практически всех стран, включая нашу.
И сейчас нынешние моряки говорят, что на флоте есть три вещи, которые святы для каждого моряка – это Андреевский флаг, кортик и тельняшка. Состав может варьироваться, но тельняшка и Андреевский флаг – это всё, это морская душа. Ну, и сам взгляд такой серьёзный, характерный для эпохи. Приятно посмотреть, сейчас таких людей ещё поискать.
Фотография № 4
из семейного архива Ольги Земенковой
Это курсанты военно-морского училища, действие происходит где-то, наверное, года до 1940-1941. Потому что на бескозырках отсутствуют белые канты. Все мы привыкли, что у моряков фуражки или бескозырки из черного сукна с белыми кантиками. Кантики эти отменили в 1917-м году, при Временном правительстве, и вернули морякам только в 1940-м или в 1941-м. Понятно, что какое-то время донашивали фуражки из запасов.
И лента. Сейчас на лентах просто пишут «Тихоокеанский флот», «Балтийский флот», то есть без конкретики. А тогда писали либо название корабля, либо название береговой части или учреждения, к которому они относились. В данном случае это курсанты военно-морского училища, проходящие практику на корабле. И вот крайний слева персонаж, это, по-моему, старшина второй статьи. У него, видите, нашивки на рукаве. Пока не было погон, вот такие нарукавники из желтой тесьмы с красными окантовками – они были знаками различия младшего командного состава на флоте.
А интересующий нас персонаж, он одет в шлем, такими шлемами снабжались экипажи торпедных катеров, вообще-то говоря. У них был такой хитрый плащ, сначала кожаный, потом прорезиненный, который защищал от влаги. Вообще, у кожи основное преимущество, почему лётчиков ей снабжали, шоферов, частично моряков – она ветронепроницаемая. Хотя, конечно, с водой она не очень дружит, но просто выхода иного не было. И вот такими шлемами, или очень похожими, снабжались те, кто воевал на торпедных катерах. Так как действие происходит на большом корабле, ну, значит, видимо, он мог быть базой этих катеров или, может быть, он действовал совместно с ними.
Прослушать комментарий Владимира Глазкова к фотографии:
И что ценно еще в этой фотографии. Здесь, обратите внимание, они не в парадном виде, как на берегу. Один в синей фланелевой рубахе, у них брюки явно такие льняные. В середине парнишка стоит, у него, вообще, роба еще чуть ли не со времен царя Николая. Покрой, так называемая крашенинная куртка, она темно-синего цвета из прочной льняной ткани. Такой одеждой снабжали тех, кто работал в низах: кочегаров, машинистов. Это то, что сейчас на флоте называется «сменка»: такая одежда, которую не жалко чем-то заляпать. Ботинки эти спецовочные, такие матросские, хорошо видны. На этом фото зафиксирована повседневная морская служба.
Сам корабль, конечно, сложно опознать. Какой-то тяжелый корабль с тяжелым артвооружением. Скорее всего, также в наследство от царя-батюшки достался, потому что уцелело таких кораблей мало, и за них держались, их берегли, и многие из них еще и в войну успели повоевать. Такая вот непростая морская служба.
(Вопрос из зала: Можно предположить, что это большой линейный корабль, а человек в шлеме служил внутри башни?). Нет. Видно четко, это орудие главного калибра, дюймов шесть, наверное, если не восемь. Нет. На флоте такого не было. Башня внутри, она рассчитывается так, чтобы матросы, команда там могла работать безо всяких дополнительных защитных средств. В башне там обычно такая жара стоит: они так там бегают, там же ещё куча механизмов работает, всё это греется. Там электромотор, горизонтальные наводки, вертикальные наводки, куча электроцепей, электрооборудование всё примитивное. В общем нет, там проблема.
А данный человек, может быть, член команды разъездного командирского катера, не обязательно торпедного. Но это явно какое-то малое судно, которое этому кораблю в поддержку. Никогда таким обмундированием не снабжали артиллеристов, комендоров.
(Комментарий родственников: Мы искали информацию. Вероятно, они обучались в училище связи в Ленинграде). По-моему, на тот момент существовало в нашей стране одно училище связи, оно было, совершенно верно, в Ленинграде. Скорее всего, практику они проходили где-то на Балтфлоте. Теоретически, если известны годы обучения, можно найти в архиве военно-морского флота. Фамилию можете написать, у них очень хорошая сохранность документов, есть шанс. Училище известно, период примерно известен, где-то вторая половина тридцатых – начало сороковых, Я думаю, что шанс найти есть, и он достаточно серьезный. (Комментарий из зала: А что на ленте указано? «Училище связи РККА»?) Нет, надпись на ленте – «училище связи РККФ» (Рабоче-Крестьянский Красный флот).
Фотография № 5
из семейного архива Светланы Артемовой
Это у нас школьная фотография, сдается мне, что это где-то конец 1940-х. Основная зацепка для датировки – это образ учительницы: ее причёска, платье – это что-то в духе конца 40-х – может быть, 50-е годы. Кое у кого школьные блузы, видите, белые такие воротнички нашиты сверху и светлые пуговицы – это школьная форма. Даже у одного мальчика в верхнем ряду, крайнего слева бляха форменная. Были такие форменные бляхи, на них был выбит венок и буква «Ш» — школа. Это подражание дореволюционным, еще гимназическим бляхам с гербом гимназии или с аббревиатурой.
Кстати, интересный момент. Вот я сказал, что это конец 40-х — 50-е. Это или до введения раздельного обучения, или сразу после его отмены. Потому что последние годы жизни Сталин очень хотел, чтобы все было как до революции, и школы стали делиться на мужские и женские. Доходило до того, что тридцатая школа, которая у вас на Кировском… Она же известная школа, довоенной еще постройки. Она делилась на две. То есть здание одно, а школ формально две: мужская и женская. Это в Москве хорошо экспериментировать, когда денег полно и зданий тоже. А в провинции вот такая провинциальная трактовка. Ну, что хочу сказать, дети тех годов, они достаточно серьезные. Много они видели, много они, конечно, посмотрели: хорошего и не очень.
(Комментарий Светланы: Я приносила две фотографии: в 1 классе и в 3. Они родились в начале 40-х годов). Здесь им лет по 7 где-то, но пионеры… Да, может быть, третий все-таки, для первого они большеваты. Ну да, получается, на фото начало 50-х, значит или не успели перейти на раздельные классы, или, может быть, уже отменили. Но это начальные классы, учительница одна, тут сразу всё понятно.
Тогда октябрят не было, сразу принимали в пионеры. Кстати, еще вопрос на засыпку: как отличить пионеров на фото довоенного и послевоенного периода. У этих галстуки завязаны, а до войны были такие металлические зажимы, на которых изображался костёр, и было написано «всегда готов». После войны этих зажимов уже не было, и галстуки, в основном, уже завязывали (Комментарий из зала: Все по-разному одеты). Надо сказать, что школьников в форму удалось одеть где-то только в конце 50-х, потому что ее покупать приходилось. А покупка… Во-первых, не всегда есть нужные размеры. Это отдельная история, уже много раз повторял. В сороковых годах был проект одеть в форму не только школьников, а и студентов и даже преподавателей. Но не смогли, потому что промышленность не могла дать ткани в нужном количестве. А здесь война недавно закончилась, легкая промышленность была в очень плохом состоянии, поэтому не сложилось.
Фотография № 6
из семейного архива Светланы Артемовой
Здесь написано «выпускники УПК, Узловая 86-й год». А здесь видно, кстати, что 80-е. Во-первых, прически такие уже: лака, лака побольше. Прическа должна быть огромной, и её фиксировали.
А УПК кто помнит? Ведь есть же такие, кто не знает, что такое УПК. Я напомню, учебно-производственный комбинат. Это занятия вместо уроков труда последние три года обучения: восьмой, девятый, десятый классы для тех, кто учился 10 лет. Первый УПК в Туле был на Гоголевской. Второй – это лицей на проспекте: на углу проспекта Ленина и Пушкинской. В Узловой, видимо, был один, я так понимаю, на весь город. И там школьники должны были овладевать всякими нужными и полезными профессиями. У нас, например, была профессия оператора ЭВМ, стояли терминалы. А машины стояли вот на Тургеневской, большое здание возле Всехсвятского кладбища, сейчас «Росстат» называется, «Управление статистики». Всякие там автослесарь, облицовщик-плиточник, чего только не было… Это была некая попытка удовлетворить какие-то реальные потребности, не знаю, насколько кому они пригодились. Мы даже пытались что-то на этих терминалах набирать, разве что клавиатуру изучили, она была похожа на современную.
Судя по тому, что одни девчонки, возможно, это какая-то швейная или торговая специальность (Вопрос из зала: А существовало ли деление на женские и мужские специальности?). Формально не делили, но по факту у нас на специальность «швея-мотористка» пошел один молодой человек, который без женского общества просто себя не мыслил никак. Формально не было, а по факту в плиточники девчонки ни одной не пошло. Оператор ЭВМ – 50 на 50. У нас один товарищ уволок с Октавы в те времена стереонаушники. Это было дорого, престижно и дефицитно. Некоторые детали в носках, некоторые в трусах выносили. В общем, он вынес и собрал себе наушники целиком. Он их собрал, подключил, я помню, захожу, звоню в дверь. Долго. Потом мама открывает: «Иди, — говорит, — он там музыку слушает». В 80-е годы тяжёлый рок был в моде. Смотрю, а он вообще ничего кругом не слышит. Вот оно, счастье дистиллированное.
Прослушать комментарий Владимира Глазкова к фотографии:
Фотография № 7
из семейного архива Светланы Артемовой
Это медаль у него или свисток? Вообще, похоже на медаль. Дело в том, что «хоккей» … Это же, по-моему, Узловая, да? (Ответ Светланы: Новомосковск или Узловая). Дело в том, что было устойчивое словосочетание «дворовая команда». Оно касалось в первую очередь хоккея, потому что тогда были во дворах хоккейные коробки. Обратите внимание, пятиэтажки панельные, которых было довольно много и по Туле. Справа, кстати, уже балконы в шахматном порядке. Видите, правый дом? Это уже панельная девятиэтажка постройки конца 70-х – начала 80-х годов.
Это явно дворовая хоккейная коробка. Шлемы, я помню, такие в спорттоварах продавались. У них подшлемника как такового не было, он очень дохлый был. Надевали их обычно на шапку-ушанку или на вязанную шапку. Вот здесь видно, что они поверх шапок надеты. Но здесь ещё хорошо, что им удалось в спорттоварах единообразную форму купить и щитки вратарские. То есть это дворовая команда, но серьёзного уровня. Это люди, которые друг друга знают не первый день. Молодые ребята, пацаны, скорее всего, объединившиеся по месту жительства, а не по месту общей учёбы. Это было время, когда ещё во дворах в хоккей играли, самый настоящий хоккей с шайбой.
Тут, кстати, по-моему, вратарь у них достаточно по возрасту выделяется, мне кажется, да? Справа. Дело в том, что шайбу-то гонять проще, а вот на воротах-то стоять – это надо хоть какую-то подготовку иметь. Кстати, помню я, как в таких щитках достаточно профессиональные хоккеисты играли, хоть и выглядят они несерьезно. Вообще, мы сейчас просто не можем себе представить популярность хоккея в Советском Союзе. Если даже я, человек от спорта далекий, смотрел всегда от звонка до звонка чемпионат мира и известенский турнир, если кто помнит, фактически второй чемпионат мира. То есть, международный турнир на приз газеты «Известия». Ну, и победитель-то, в общем, был известен заранее. Это сборная СССР. Собственно, закат советского хоккея начался с 80-го года, когда на Олимпиаде проиграли в финале. Ну ладно бы канадцам, проиграли американцам, которые вообще никогда из себя в хоккее ничего серьёзного не представляли.
А ещё факт из жизни той эпохи. Была такая газета «Футбол-Хоккей», на которую подписка была лимитирована. И нельзя было прийти на почту, найти ее по каталогу и подписаться в Союз печати. Эту подписку распределяли по предприятиям. На каждое предприятие строго ограниченная квота. То есть этой газеты печатали мало. А в Москве она продавалась свободно, и отдельные ушлые граждане покупали этот «Футбол-Хоккей» в Москве. Поехал ты в Москву зачем-то, допустим, в командировку или за продуктами. Ты там купил ее, проштудировал, а потом приехал и в Туле ее продал. То ли полтинник, то ли рубль, я не помню… И возле электрички народ стоял, ловил со словами «Футбол-Хоккей продайте!». Вот до чего доходило.
Фотография № 8-9
предоставлена Евгением Качуриным
Хочу сказать, во-первых, что делал эту фотографию человек знакомый с репортажным фото, потому что момент выбрасывания пойман очень четко. У человека есть навык, как делать именно спортивный репортаж (Комментарий Евгения: При Доме пионеров был кружок фотографии, скорее всего, это их работа). Хватка здесь чувствуется.
Посмотрите, у вратаря самодельное вратарское снаряжение. Клюшка ладно, клюшку можно было в спорттоварах купить. Нет, секунду. Во-первых, у одного из игроков клюшка явно для хоккея с мячом. И, кстати, не у него одного, вон еще у кого-то. У вратаря самодельный «блин». Перчатка «блин», которая на правой руке. Она явно какая-то, как в те годы выражались, самопальная. Фирма Сэм Энд Пол, как говорили, самопал. Дело в том, что в те годы советскую сборную, чуть ли не дисквалифицировали на Чемпионате мира за не тот угол наклона клюшки или еще за что-то подобное. Это, видать, кто-то из соперников узнал это слабое место, и прямо в течение одного матча два или три раза «стоп». Забил – не засчитанный, клюшка не та… Я не помню нюансов. И вот когда я на это смотрю. Здесь понятно, что ребята играли чем было, но настолько увлечённый народ.
А там на заднем плане, кстати, не физрук ли, который шайбу на предыдущем фото выбрасывал? Мне кажется, это он. Вон он стоит, единственный без клюшки. Здорово всё. Прекрасно. Кстати, щитки самодельные, смотрите, чуть ли не поролоном набитые. Один в пиджаке поверх свитера! Эпоха как она есть! Вы молодцы, что эти вещи сохранили.
Прослушать комментарий Владимира Глазкова к фотографии:
Фотография № 10
предоставлена Евгением Качуриным
Я смотрю, у вас трасса лыжная проходила по парку. Если хоккейные соревнования назывались «Золотая шайба», здесь какая-нибудь лыжня… «Богородицкая лыжня» или какая-нибудь «Пионерская лыжня», «Комсомольская»…
А кстати, хочу еще заметить: тоже профи снимал. Зимний день, яркий, солнечный – это кошмар любого фотографа. Это свет, который лупит отовсюду, здесь явно солнце, вон тени видны, снег белый, который отражает свет, куча рефлексов, все бликует… И добиться, чтобы были видны тёмные детали, очень тяжело. Это надо понимать, как снимать, и понимать, как ещё плёнку потом проявлять. Оно, конечно, фото такое довольно серенькое, но вполне себе нормальное. Морозы ни разу не шуточные. Вот, смотрите, народ в валенках. Тогда зимы-то были не те, не как сейчас.
Прослушать комментарий Владимира Глазкова к фотографии: