Описание фотографий. Оглавление
Фотография №1
из архива Владимира Глазкова
Здесь вы можете видеть, фотография посвящена конкурсу любительских кинокомедий, который назывался «Киноюморина», проходившему в Туле в апреле 1988 года. Ваш покорный слуга – крайний с плакатом «In kino veritas» — немножко перефразированный латинизм. Я тогда заканчивал 10-й класс. Правее меня стоит Игорь Валентинович Манцов. Те, кто следит за публикациями о нашем книжном магазине, тот его знает, позже он стал профессиональным кинокритиком, а в те годы он возглавлял киностудию «Сад». Такой вот он здесь, немножко мечтательный юноша. Сейчас ему, конечно, уже немножко больше лет. Но в целом похож! На лестнице стоит Артур Кагальников – мой одноклассник. Мы с ним 2 года подряд просидели за одной партой. И самый крайний справа – это Владимир Ильичев. Работал в ДК Профсоюзов, потом увлекся человек туризмом и пропал для общества – стал заядлым туристом! Честно говоря, давно его не видел.
Тогда, как вы помните, в конце 80-х очень мало было вообще всего. И возник вопрос: а из чего же делать призы? Эту Киноюморину задумывали весьма талантливые люди. Был такой Анненков в Тульском драмтеатре, очень талантливый человек, интересный артист, хороший конферансье. И эти все необычные вещи, которые вы видите, — это призы, которые он, как бы сейчас сказали, скреативил. То есть придумал. Первый приз – это кошка. Эта золотистая с черным картина называлась «черная кошка». Чемодан – это чемодан, для того чтобы вы могли поехать в Париж в 1989 году на Киноюморину 1989 года. «In kino veritas» — это понятно. На ванне написано «большому кораблю — большое плавание». Детская ванна с надписью масляной краской, выполненной по трафарету. Дальше — бутылка из-под шампанского, в которую налито сгущённое молоко. Если кто-нибудь помнит, Алексинский молочный завод выпускал тогда сгущенку, но второго сорта, жидкую, она не была тягучей, а лилась. Но, за неимением лучшего, подходила и она. И у Артура на голове каска обычная советская СШ-68. Только она была очищена (не знаю, кто этим занимался) шкуркой до металла так, что стала ярко-блестящей. И сверху на ней было написано «КЮ», то есть Киноюморина. Вот такой набор призов.
Просто Киностудия «Сад» представляла несколько киносюжетов, и за каждый вручался приз. И лестница, кстати, на которой он стоит, это тоже приз. Это утешительный приз, который назывался «К вершине». Причем называния некоторых призов зрителям предлагалось придумать самостоятельно. Тогда все это было чем-то новым, всех очень веселило. Сейчас, конечно, все немножко по-другому. Но вот такой сюжет.
Фотография № 2
из семейного архива Анастасии Инюшиной
Надпись на обороте: «Милому папе крестному на доброе воспоминание… 1935 г.» Что интересно здесь. Конечно, жаль, когда фотография обезличенная, но заметьте, что композиция фото, одежда, взгляд, все здесь сделано еще с оглядкой на дореволюционную фотографию. Знаете, особенно на открыточные фото, которые в то время были. На них зачастую изображались ангелоподобные, круглоликие дети, с круглыми щечками и светлым ясным взглядом. Этот сюжет излюбленный открыточниками. И меня, например, зацепил этот взгляд, дошедший до нас сквозь века.
Шапка, такое впечатление, что от бабушки осталась. Но фасон довольно нетипичный для тридцатых годов. Тогда «финки» были в ходу. Просто ребенок из 1935 года… В заказной шапке. (Комментарий из зала: Кажется, это фото сделано в студии). Ну да, пусть небогатое, но какое-то фотоателье. И постановка присутствует. Кстати, здесь присутствует работа со светом, обратите внимание. Светотональное освещение, здесь нет резких теней на лице, но фактура лица проработанная. Это не так просто сделать, я вас уверяю. Да, это совершенно справедливое замечание, что снимок студийный. Ну, видимо, небогатая студия. (Комментарий из зала: Может и одежда была предоставлена фотостудией: шапка, шарф). Может быть и да. Но главное, что общая композиция студийная: наклон головы небольшой, взгляд не непосредственно в камеру, а куда-то чуть в сторону.
Прослушать комментарий Владимира Глазкова к фотографии:
Прослушать комментарий Владимира Глазкова к фотографии:
Фотография № 3
из семейного архива Анастасии Инюшиной
Ох, ну это шикарный сюжет. Кто-нибудь из участников известен? (Ответ Анастасии: Да, на снимке моя бабушка. Во втором ряду слева). Здорово! Это у них, между прочим, не маски. Это называлось «респиратор ШБ-1 Лепесток», так называемый. И в изобилии они были где-то в конце 70-х – начале 80-х, верно? (Ответ Анастасии: Да, примерно этот период на фотографии). Противогазы на лямках с характерными прямоугольными пряжками. И еще один очень показательный элемент. Видите, у них повязки с красным крестом. И у одной женщины в первом ряду, у той, что крайняя справа, на повязке две полоски. Эти полоски – знаки различия гражданской обороны. Абсолютно официально установленные Приказом по гражданской обороне. Это так называемая санитарная дружина. Тогда, в те времена, очень активно готовились к глобальному конфликту, и такие сандружины формировались на предприятиях повсеместно. У меня мама, например, тогда работала в ЦНИИСУ. У них тоже была такая сандружина. Им тоже выдавали, по-моему, даже какие-то комбинезоны, эти респираторы Лепесток, повязки и противогазы. И они куда-то на сборы ездили, то ли в Кураково, где полк химзащиты. То есть это были, как бы сейчас сказали, тренинги или учения.
Ну, а здесь, поскольку медработники, они, конечно, люди подкованные. Там-то просто набирали людей, абсолютно не имевших никакой медицинской подготовки: учились оказанию первой помощи, носилки таскать в какую сторону ногами. Есть, кстати, у медиков такая примета. Формально это сандружина гражданской обороны, самая что ни на есть настоящая. А с двумя полосками как раз начальник дружины или старший. По-моему, начальником она называлась. Такие полоски существовали в форме нарукавных нашивок. У меня даже была она когда-то. Они очень примитивного исполнения: чуть ли не краской масляной по трафарету на ткани. Но выпускались фабричным способом и где-то заготавливались. И даже, может быть, где-нибудь в бомбоубежищах до сих пор валяются, если не сгнили. Вот такой кусочек реалий того времени.
Время года… Нет, не лето. Это, наверное, ранняя осень, скорее всего. Листвы много. И листва все-таки не жёлтая (Вопрос из зала: А кто это мужчина с усами?). Сложно сказать. Вариантов много, кто мог быть. Скорее всего, это их же работник. Может административный работник, может быть, кто-то из организаторов этих соревнований. Но, вообще, такой он очень простецкий, это кто-то из своих. Поскольку медучреждения, там мужчин обычно немного (Комментарий из зала: довольный какой). Ну еще бы! В таком цветнике, вы что! Я бы тоже был счастливый на его месте.
Прослушать комментарий Владимира Глазкова к фотографии:
Фотография № 4,5,6
из семейного архива Марии Игнатовой
Надпись в правой части — «Очарована тобой». «20-е» — это число. Это здание, где показывают кино. На таких зданиях еще любили написать углем на дверях что-то вроде «Антипов, когда кино привезешь?» Фильмы в таких местах тоже шли, какие-нибудь вроде «Индийской гробницы», не первого разбора. Народ и на них валил, потому что не было телевизора. Тут же и доска объявлений, тут же и столовая местная, тут же в этом же здании кино показывают. Все правильно. Культурно-досуговое учреждение как оно есть.
Тоже лето или ранняя осень. Скорее лето, короткий рукав (Комментарий из зала: урны у входа никакой нет). Не было такой культуры у нас тогда (Комментарий из зала: Она, скорее всего, внутри. Курили ведь тогда везде). Да, курить не запрещали. Как же запретить работяге курить – это перебор! Помню, луч проектора в кино и клубы дыма. Точно-точно, было-было. Столовая барсуковского рабкоопа. Вообще, кооператив это же нечто схожее с акционерным обществом. То есть в нем есть разделение на паи. И если кооператив работает с прибылью, даже начислялись какие-то платежи. Я не помню, как это называлось. Можно было в дополнение к зарплате что-то поднять.
Телефон, посмотрите! Карболитовый телефон из тяжелого черного пластика. И еще, кстати, у него на диске помимо цифр были буквы. Каждой цифре соответствовала буква. Что характерно, настенный аппарат, в тканевой оплетке (Комментарий из зала: проводка видна). Ну, проводка… Это может быть каменное здание, а может быть и деревянное вполне. Вон она, на роликах! Наверху висит коробка. Вот она пошла… А стены засыпные могли быть: обшиты досками и засыпаны шлаком для теплоизоляции. Двери застеклены в верхней части, видите. Дверь, и она же одновременно выступает как световое окно.
Что-то еще продают на разлив, по-моему (Комментарий из зала: Пиво, это ведь пивные кружки!). Ну, тогда понятно, это дело такое (Посетители вспоминают советские цены). Думаю, что это в ценах до 61-го года. Там не копейки были, а рубли. Я имею в виду, что это было снято до денежной реформы 1961-го года. А кружки-то да, кружки типичные, узнаваемые. А пены сколько! У правого видно. А сзади стоят секторные весы, расширяющиеся в верхней части. На них было написано «Тюмень». Цена деления… И важно, чтобы стрелка была выставлена на ноль. Там стояли специальные грузики, их надо было подкрутить, чтобы стрелка стояла на нуле. А то обвесят, за этим следили. Здорово. Дух эпохи.
Так, а что там у нас написано-то… «Отпуск обедов на дом»! Вот когда оно было-то ещё! (Вопрос из зала: Доставка?). Да нет, это самовывоз, это не доставка. Еда с собой, да. А клеёнка, посмотрите, какая! Из тех, которую домой приносишь, от нее несколько дней пахнет химией. Обычно даже на балкон иногда вешали, чтобы выветрилась. Обязательно стакан большой с салфетками, в середине то ли солонка, то ли перечница. И, кстати, на заднем плане тоже не весы ли? Может что-то типа контрольных весов. Какие-то тропические растения висят (Вопрос из зала: В это в окошко выдавали обеды, да?). Ну, получается, да (Комментарий из зала: А рядом обычно было окошко для приема грязной посуды.). Да, рядом с пищеблоком была мойка.
А коли это рабочее снабжение, там очень модно было дополнительно к зарплате талоны выдавать на обед. А отдельные граждане могли и на дом взять эти талоны. Это интереснее. То есть брать продукты не в готовом виде, а в сыром. Бывали такие манипуляции (Комментарий из зала: Некоторые продукты выдавали за работу на вредном производстве). Да. За вредность обычно давали конкретный ассортимент: сок, молоко, кефир… Еще, наверное, не в треугольниках, а в стеклянных бутылках (Вопрос из зала: А разве треугольники появились не раньше бутылок?). Нет, существовали они параллельно. Сначала были старые стеклянные бутылки, не такие как в 70-х. Потом треугольники. А потом уже привычные нам широкогорлые. В магазинах сейчас продается такое молоко, называется «Коктейль молочный Можайский». Бутылка практически как пивная, только она отличается тем, что она светлого стекла. Она, мне кажется, самая архаичная из бутылок, сохранившаяся примерно с тех времён. Я не утверждаю, что они были такие, но они были похожи. Потому что это Можайское молоко я помню еще с первого курса. И, видимо, оно было очень старое. Там еще на самой бутылке отлита эмблема в виде Можайского молочного завода. Вот такое впечатление, что с тех пор она сохранилось.
Сервировка с двумя тарелками берет свое начало с дореволюционного периода. И тогда полагались подтарельники. Но так как подтарельников ни у кого не было, соответственно, использовалось просто две тарелки. А зачем нижняя тарелка-то? В неё тёплую воду наливают, чтобы еда не остывала. Туда наливали горячую воду из чайника. Так поданная еда дольше оставалась теплой.