В августе 2020 года Тульский историко-архитектурный музей обзавёлся несколькими комнатами в здании, расположенном в Музейном квартале (ул. Металлистов, 19). В декабре 2021 года на новой площадке ТИАМа откроется музей с загадочным названием «Нимфозориум».

Отправной точкой для его создания (причём, точкой буквальной) служит курьёзный экспонат «Блоха тульская подкованная». Эту миниатюру изготовил из реальной блохи местный токарь-умелец Николай Алдунин в 2002 году. Надо заметить, что мысль подковать блоху и тем самым повторить подвиг Левши, приходила в голову не только мастеру из Алексина. Подкованных блох можно обнаружить в Екатеринбурге, Омске, Ярославле, Киеве и даже в Сан-Франциско. «Левша» — самое известное произведение Николая Лескова, ставшее частью национального мифа. В то же время очевидна односторонность и прямолинейность его трактовки в массовом сознании, видимо, доставшаяся в наследство ещё от советской идеологии: воспевание созидательного гения народа, возведение образа протагониста в статус национального героя, «посрамившего» иностранцев. Вот наиболее характерные цитаты из современных интернет-источников: «…история о простом русском человеке, талантливом мастере Левше, которому удалось заткнуть за пояс англичан и на всю Европу прославить Россию-матушку»; «…простой рабочий подковал миниатюрную фигурку блохи, изготовленную в Англии, и доказал искусство русских мастеров». Встречаются и такие интерпретации: «В малом и несерьёзном (блохе. — Л. К.) на первый взгляд может таиться большая угроза и опасность. В то же время на кончике гвоздя таится наша победа»; «И в современной Туле есть чудо-мастера, которые продолжают традиции мастеров прошлого. Только “подковывают” они не блох, а с помощью созданного ими оружия уничтожается всякая нечисть, несущая миру горе и слёзы».

На наш взгляд, Лесков создавал куда более сложное произведение (и менее геополитическое), намеренно лавируя между разнонаправленными идеологическими позициями и взаимоисключающими точками зрения. В ответ на критику (при жизни Лескова произведение получало весьма противоречивые, порой противоположные трактовки) сам автор писал: «Рецензент “Нового времени» замечает, что в левше я имел мысль вывести не одного человека, а что там, где стоит “левша”, надо читать “русский народ”. Я не стану оспаривать, что такая обобщающая мысль действительно не чужда моему вымыслу, но не могу принять без возражения укоры за желание принизить русский народ или польстить ему».

Стратегия нового музея предполагает изучение и интерпретацию текста «Левши» средствами современной культуры, приглашение зрителя к тщательному его прочтению и непредвзятым размышлениям о его замысле. А это подразумевает настрой на внимание к деталям и постановку вопросов. Почему у главного героя нет имени? Почему герой-мастер — левша и к тому же косой? Почему левша умирает именно в Санкт-Петербурге и умирает как бродяга? Как в центре истории оказалась английская блоха? И при чём тут Англия? Зачем нужно было паломничество к «мценскому Николе»? Зачем в России ружья чистили кирпичом? Почему тульские мастера испортили сложную вещь, но при этом вышли победителями в техническом состязании? И так далее. Сказ Лескова оказался настолько «богатым» на различные темы, что музей решил отказаться от классической постоянной экспозиции и создать пространство-трансформер, в котором вокруг (или на фоне) центрального экспоната — «подкованной блохи» — будут разворачиваться новые выставки. Сюжетные линии будущих выставок можно выстраивать как на основе самого произведения, так и контекста: исторический «фон» написания сказа, история его публикаций, переводов, критики, иллюстрирования; история создания театральных постановок, экранизаций, оперы, балета.

Проблематикой отдельных выставок могут стать наличие прототипов у главного героя, реальные персонажи и исторические события, быт и традиции тульских оружейников, Англия и англичане времён Лескова, образование, мода, социальные отношения, религия. Эти и многие другие сюжеты составят содержание нового музея «Нимфозориум». Несколько слов о названии музея. Оно взято из текста Лескова: как известно подкованную блоху малограмотный рассказчик называл «нимфозорией». Название для музея хоть и непонятное на первый взгляд, но зато точное: «нимфозория» будет центром любой выставки. Ироничное, странное, в меру наукообразное — это название поддерживает тот же стиль словесной игры, что и у Лескова. Важно, что само слово не лесковское, а производное от него — так же, как сами выставки заду­мываются как нечто производное от литературного текста. Лесков дал не толь­ко название, но и образную подсказку для будущего музея, а именно — способ хранения «нимфозории»: «сокровище» спрятано в орехе, орех — в табакерке, табакерка — в походной шкатулке императора. Этот образ хорошо согласуется с небольшими, почти «микроскопическими» размерами экспозиционного пространства (всего 150 кв. м). В целом таинственность, ироничность, артистизм представляются самыми подходящими «ключами» для художественного решения потенциальных выставок и нового музея. Над художественным проектом трудится бюро «Архитекторы Асс» (Москва), в 2019 году разработавшее архитектурную концепцию ТИАМа.

Премьерная выставка «Нимфозориума» должна открыться в декабре 2021 года. Уже из названия — «Туфельки нимфы» — становится ясно, что строиться она будет на главном языковом приёме писателя, имитирующего устную речь простодушного и не слишком грамотного рассказчика. Исследователь творчества Лескова Борис Эйхенбаум охарактеризовал этот жанр как «…отчасти лубочный, отчасти антикварный», в котором «царит “народная этимология” в самых “чрезмерных” и эксцентричных формах». Стилистически выставка будет опираться на два феномена «популярной» культуры XIX столетия, присваивающей артефакты культуры «высокой». В первую очередь, это упомянутые уже «семантические ошибки» и ставшие афоризмами выражения, которыми изобилует сказ Лескова («нимфозория», «мелкоскоп», «бюстры», «непромокабль», «от военных дел сделалась меланхолия», «не порть мне политики» и т. д.); а во-вторых, русские балаганные райки, перекроившие репертуар элитарных оптических зрелищ XIX в. (косморам, перспективных ящиков, оптических кабинетов). Экспозиция будет представлять из себя как бы «коллекцию райков»: произведений современного искусства, созданных в форме условных оптических устройств, перспективных ящиков со встроенным увеличительным стеклом-окошком, внутри которых будут размещены ассамбляжи, видео, фотографии, объекты.

Предполагается, что художники придумают визуальный эквивалент сказу (или отдельным приёмам) Лескова, его особым словечкам и выражениям, но не впадая при этом в простое иллюстрирование, а выска­зывая свои взгляды на их суть, на волновавшие Лескова проблемы российской истории, культуры, поиска национальной идеи и особого пути, русского «психотипа» и т.д. Возможными темами для размышлений художников могут стать: проблема про­тивостояния своего и чужого; русские национальные герои и русские праведники («В России честных нет, но все святые»); репрезентация науки и искусства в массовой культуре; проблема порчи и/или усовершенствования; взаимоотношения рукотворного и машинного, материального и идеального; проблема показного и явного, и их неразличения. И звучать они будут, как и у самого Лескова: «…не дерзко, а ласково, хотя не без некоторой правды в глаза. Короче — … цензурно и необидно».

Планируется дополнительный слой экспозиции, который составят документальные тексты: фрагменты очерков, статей, объявлений, заметок из газет и журналов того времени, подчеркивающие абсурдность и анекдотичность реальной жизни, зачастую превосходящие художественный вымысел. А также культурологические комментарии к отдельным сюжетам и афоризмам «баснословия» Лескова. Тексты документов и комментариев помогут связать художественные высказывания и исторические исследования, а также позволят зрителю не только получить представление о жизни в России во второй половине XIX века, но и приблизиться к пониманию сегодняшнего мира и своего места в нём.