В нашей музейной мастерской завершена реставрация лейб-гвардейского мундира конца XIX столетия. Того самого, напомним, в воротнике которого мы обнаружили 25-рублёвую купюру образца 1909 года.
Наш реставратор, а по совместительству большой специалист по истории военной формы Российской империи, Владимир Глазков даже смог разыскать в архивах дополнительные данные о владельце.
Впрочем, слово самому Владимиру:
«Мундир принадлежал младшему унтер-офицеру Лейб-гвардии Уланского Ее Величества полка Василию Казакову, уроженцу Калужской губернии, уволенному в запас в 1900 г. В музей был передан его потомками. Как подавляющее большинство подобных предметов, требовал неотложных реставрационно-консервационных работ. Восстановлены все повреждения основной ткани, ткани подкладки и элементов отделки. Воссозданы утраченные элементы (крепления эполет, погоны, знаки различия). Чтобы определить, в каком звании владелец уволился в запас, и сколько нашивок нужно делать на погонах и эполетах, нам пришлось обратиться к фондам Российского государственного военно-исторического архива, где была обнаружена соответствующая информация. Широко применялись также справочная литература и фотографии аналогичных вещей, хранящихся в музеях Петербурга.
Предмет особенно интересен тем, что, судя по некоторым конструктивным особенностям, был изготовлен на заказ, за собственный счет владельца. Так, подкладка выкроена не из холста, как полагалось по уставу, а из хлопчатобумажной ткани, юбка мундира, которая у нижних чинов вообще не имела подкладки, в подражание офицерам сделана из темно-синей материи. Кстати, именно ее восстановление и консервация потребовали больше всего хлопот. На подкладке сохранилась надпись, где указаны его фамилия, звание и год изготовления мундира.
В процессе реставрации мы обнаружили зашитую под подкладку воротника 25-рублевую банкноту начала ХХ столетия. Подобные находки также встречаются крайне редко. Теперь задача специалистов музея – определить, какое место займет мундир в экспозиции музея».
Кстати, солдатские мундиры этого периода, а тем более гвардейские, встречаются крайне редко даже в столичных музеях.
