Ирина КОВШАРЬ
Историческое кладбище — комплексный памятник истории и культуры. Здесь находятся могилы замечательных людей, куда мы можем прийти и отдать дань уважения и памяти. Некрополь сохраняет вековые обряды и обычаи в мистерии погребения и поминания. Надписи на надгробиях зачастую несут информацию о давно живших людях, дополняя архивные данные. Церковные здания, как правило, располагающиеся на территории кладбищ, связывают последние с архитектурным обликом города. Очень часто исторические, не действующие кладбища имеют важное экологическое значение: на их территории разрастаются деревья, селятся птицы и животные, кладбище приобретает характер лесопарковой зоны. Таким образом, изучение исторического некрополя должно носить комплексный характер.
Дошедшие до наших дней старинные кладбища Тулы — Всехсвятское, Спасское (Зареченское) и Чулковское (Дмитрия Солунского),— возникли в конце XVIII века в связи с эпидемией чумы, которая особенно лютовала в Москве. Правительствующим Сенатом был издан указ, запрещавший производить погребения в черте города, на приходских кладбищах. Тула была первым городом, в котором за чертой города отвели места под общие кладбища — для погребения всех горожан, независимо от сословий и состояний, принадлежности к тому или иному приходу.
Самое большое по территории — Всехсвятское кладбище — возникло в 1772 г. и включило в свою территорию старообрядческое кладбище, памятники которого, впрочем, вскоре были уничтожены. В 1773 году была построена деревянная церковь, а с 1776 г. приступили к возведению кладбищенского храма. Строительство шло долго, лишь в 1825 году были завершены главы собора. Есть предположения, что строителем этого, получившего название Всехсвятский, собора являлся К. С. Сокольников, архитектор оружейного завода. С 1833 по 1863 г. была возведена трехъярусная колокольня по проекту В. Ф. Федосеева, ученика и соратника великого Карло Росси. До сих пор она при подъезде к Туле видна более чем за десять километров. В 1902-1910-х гг. кладбище обнесли кирпичной стеной, закрепившей территорию в 34,5 га. В 1969 году в связи с нехваткой земли кладбище было закрыто для погребений.
Одновременно со Всехсвятским возникло Зареченское кладбище, называемое также Спасским по имени построенной к 1807 г. церкви во имя Нерукотворного образа Христа Спасителя. Территория кладбища составляет чуть более 11 га. Хоронили на нем не только простых граждан, но и богатейших купцов и заводовладельцев, живших в районе Миллионной (ныне Октябрьской) улицы. Для массовых погребений кладбище закрыто с начала 1970-х гг.
Чуть позже других было основано кладбище Чулковской слободы. Оно получило название по храму великомученика Димитрия Солунского, построенному на рубеже XVIII-ХIХ вв. на пожертвования жителей слободы. Поскольку к этому времени в Чулковской слободе селились по большей части оружейники, то и кладбище постепенно приобрело цеховой характер. В его земле нашли последний примет многие, кто своим трудом крепил Отечество. К моменту закрытия кладбища в 1970-х гг. его территория составляла чуть более 8 га.
Несмотря на долгий (200 лет) срок эксплуатации кладбищ, на неумолимость времени и людское пренебрежение, на территории этих кладбищ сохранилось большое количество — от 5 до 20 тысяч — надгробных памятников конца XVIII — начала ХХ вв. Ни одно провинциальное кладбище России не может в этом отношении сравниться с тульскими. И уж совсем особняком эти надгробия ставит манера, в которой они выполнены. Большинство сохранившихся памятников, независимо от времени их исполнения, изготовлены из так называемого белого камня (известняка). Этот камень прекрасно поддается обработке, поэтому надгробия зачастую украшены резными изображениями, шрифтам текстов придается разное начертание.
В типах, формах и характере резьбы находят свое выражение и приверженность к художественному стилю, и сословная принадлежность умерших. Так, в первые годы существования Всехсвятского кладбища основные типы надгробий — плита и саркофаг, стили, в которых они выполнены — барокко и классицизм. Самые ранние сохранившиеся надгробия относятся к барокко: у них сложная, криволинейная форма, рельефы высокие, в качестве декоративных элементов используются изображения изгибающихся ветвей, фигурок путти и ангелов, драпировок с кистями, сложные по рисунку рамки и др. (саркофаги алексинского купца С.П. Савватина, 1772 г., Т. Т. Лугининой, 1785 г., В.И. Мосоловой, 1795; надгробная плита священника Г. Авраамова, 1774 г.)
В последнем десятилетии XVIII века в надгробиях начинает господствовать классицизм. Тип надгробия остался тот же — саркофаг, но внешний вид его изменился: фасады становятся плоскими; общая форма ясна и строга; в декоре используются изображения гирлянд с венками, лентами и бантами, лиственные орнаменты рамок текстов, архитектурные элементы (профили, «сухарики»); шрифт становится глубоким, а не высоким; появляются христианские символы (небольшие кресты на крышках, изображения «Голгофы со страстями», «Адамовой головы»). Яркими образцами надгробий, выполненных в стиле классицизм, являются саркофаги П. И. Баташевой (1787), княгини А. В. Горчаковой (1794), купца К. Е. Добрынина (1789), его жены М. Г. Добрыниной (1797), дворян Запольских (1794) и др.
Тульские белокаменные надгробия конца XVIII в. создаются по образцам столичных памятников; много похожих по форме и декору мы можем видеть на кладбище Донского монастыря в Москве, а также на родовых дворянских некрополях Подмосковья. Объясняется это, безусловно, влиянием столицы на провинцию, и, конечно, тем, что в Москве в создании надгробий (впрочем, как и в строительстве) применялся тот же белый камень. Но с начала XIX века в Туле проявляются новые черты в характере декора памятников. Повсеместно распространенным формам надгробий придается подчеркнуто изысканное звучание, общепринятые изобразительные элементы в виде букетов цветов, лент, завитков и пр. выполняются в чрезвычайно низком рельефе, тонко и уверенно. Многие чисто декоративные элементы по своему характеру и манере изображения напоминают приемы, которыми пользовались тульские оружейники при декорировке оружия и «партикулярной» продукции. Учитывая, что на оружейном заводе мальчиков с детства обучали «художеству’, можно утверждать, что в Туле действовала профессиональная мастерская по изготовлению художественных надгробий.
В 1-й трети XIX века происходит резкая дифференциация надгробий по сословному признаку. Купеческим типом надгробия по-прежнему является саркофаг, но с измененной, усложненной формой. Теперь саркофаг состоит из 3-х частей: основного объема, накладной крышки, приподнятой выкружкой, и «короны» (в виде четвертьсферы), расположенной на западном торце. В таком саркофаге наблюдаются элементы эклектики, выражающиеся в соединении двух стилей на фасадных сторонах и на восточном торце мы видим фигуры плакальщиц и символы, относящиеся явно к классицизму, и вместе с тем, элементы ярко выраженной христианской тематики (евангельские сюжеты «Троица», «Воскресение», «Распятие» и др. на западном торце, «Голгофа со страстями» на крышке, эпитафия на северном фасаде). К таким памятникам относится саркофаг на участке купцов Глаголевых (1820-1830-е гг.).
Чрезвычайно интересны изображения, размещенные на южном и северном фасадах по сторонам от рамки с текстом. Они представляют собой букеты из разнообразных растений: роз, гвоздик, тюльпанов, пальмовых и дубовых ветвей, колосьев, виноградных гроздьев и пр. Эти изображения являются скрытыми символами Христа. Выполнены они в тончайшем рельефе, уверенной рукой. Эти «букеты» разительно отличаются от подобных изображений, выполненных, например, в Москве, и являются характерной особенностью тульской резьбы по белому камню (саркофаг купеческого сына Овчинникова, мещанина В. А. Кондрашева, 1820-е гг., мещанской жены А. И. Стыровой, 1836 г. и др.)
Дворянское надгробие в 1-й трети XIX века приобретает совсем иной вид, нежели ранее. В моде стиль ампир (последняя стадия классицизма), начинает развиваться эклектика, в связи с этим снова оживляется интерес к античным формам и эмблематике. Дворянские надгробия этого периода (и вплоть до середины XIX века) имеют вид античных жертвенников, отрезков колонн, перебитых в верхней части муфтой, перевернутых конусов, также перебитых муфтой. В резьбе таких памятников активно используются классицистические элементы: фигуры плакальщиц, венки с лентами и бантами, овальные, круглые и прямоугольные медальоны с текстами, античные символы (перевернутые факелы, крылатые песочные часы, угасающие светильники, сломанные деревца и пр.) Одновременно присутствует в этих памятниках и христианская тематика: фигуры ангелов, евангельские сюжеты, изображения пророков и т.д. Изображения выполнены в чрезвычайно низком и тонком рельефе, подобного которому не встретить в других регионах России. Изображениям соответствуют очень тонкие шрифты текстов, имитирующие письмо пером (наклон вправо, нажим, волосяная линия). Шрифты эти, как и изображения, являются стилевыми элементами в художественном решении памятников, однако они так тонки, так плохо сохранились, что зачастую их невозможно прочесть и, соответственно, установить точное имя погребенного и дату его смерти (жертвенники неизвестных вблизи Всехсвятского собора, 1800-1820-е гг., колонна дворян Сониных, 1849 и др.)
В дальнейшем, до середины ХIХ в., основным типом надгробия является саркофаг, зачастую независимо от сословной принадлежности погребенного. С середины ХIХ века декор фасадов изменяется: вместо фигур плакальщиц или «букетов» возникают изображения 6-, 8-, чаще 12-лепестковых цветков, символизирующих Христа. Их исполнение не требует столь высокого профессионализма, который мы наблюдаем в изображении «букетов», и доказывает снижение уровня профессионального мастерства тульских резчиков. На западных торцах саркофагов евангельские сюжеты заменяются изображениями ангелов, впоследствии (в 1840-50 гг.) фигура ангела трансформируется в изображение святого патрона умершего. Например, на саркофаге купеческой жены Ольги Сушкиной (или Сыскной) изображена равноапостольная княгиня Ольга (1857 г.), рядового Степана Петрова архидиакон Стефан (1864) и пр. Таким образом, памятники в этот период еще изготавливались по индивидуальным заказам.
Со второй половины XIX в. рельефы западных торцов саркофагов изображают Спасителя, затем Богоматерь с младенцем. На северном и южном фасадах по-прежнему помещаются цветы («подсолнухи»), на восточном торце — «Адамова голова» (символ грехопадения), на крышке — «Голгофа со страстями, напоминающая о спасительной жертве Христа. В целом надгробие теряет характерную для более ранних памятников индивидуальность, что позволяет сделать вывод о поточном способе производства. Однако в архивах пока не обнаружено документов, говорящих о существовании в Туле мастерской по изготовлению белокаменных надгробий. Но огромное количество таких памятников (сотни и тысячи) на старых тульских кладбищах позволяет утверждать, что их происхождение — местное.
Во второй половине XIX века возникают другие типы надгробий, формы которых связаны с христианской тематикой и символикой. Так, появляются памятники в виде аналоев (храмовых служебных столиков), часовен, крестов на архитектурном основании или на «горке» («Голгофа”) получает распространение скульптурное надгробие (ангелы, детские фигурки, плакальщицы). Возникновение подобных типов надгробных памятников вызвано распространением в русской культуре этого периода «византийского», затем «неорусского» стиля. Обращение к формам и декоративным мотивам традиционной русской культуры в кладбищенских памятниках, естественно, не могло принять других форм, кроме как связанных с православием. Надо отметить, что это явление имело повсеместный характер, и надгробия подобного рода встречаются на других кладбищах страны.
Очень образны памятники типа «крест в виде сухого дерева», бытовавшие с 1880-х гг. по начало ХХ вв. Такое надгробие представляло собой изображение двух перекрещенных стволов с сухой, вроде бы даже осыпающейся корой, но поверх них вился молоденький побег с листочками. Смысловое содержание этой формы заключалось в идее бесконечности времени, взаимосвязи жизни и смерти, смены поколений. Подобные памятники изготавливались из различных материалов: белого камня (надгробие С. И. фон Розен, 1891), гранита (надгробие Почетного гражданина Тулы И. И. Ливенцова, 1900), литого чугуна (надгробие неизвестного, рубеж XIX-ХХ вв.)
Неким подобием такого типа памятника являются надгробия в виде сухого дерева, пня с несколькими обрубленными стволами. Такие формы встречаются реже, но выполнены также из белого камня и бытуют в то же время.
Надгробия типа «часовня» представляют собой форму, имитирующую одноименное архитектурное сооружение. Появляются такие памятники довольно рано, но наиболее широкое распространение получают в 1860-х — 1880-х гг., встречаются они еще и в начале ХХ вв. Изготавливали их также из различных материалов: белого камня, гранита, мрамора. Надгробия такого типа производились в Москве, а возникновение железнодорожного сообщения способствовало их широкому распространению по всей стране. Однако в Туле встречаются «часовни» и несколько иного вида. Речь идет о чугунных надгробиях, которые одновременное являются и собственно часовней, имеют внутреннее пространство, где устанавливалась икона и возжигались свечи. Мастерство тульских чугунолитейщиков выражено в таких памятниках очень ярко. К сожалению, время не пощадило этих памятников: на Всехсвятском кладбище осталось единственное подобное сооружение, не разрушенное буреломами, а на Спасском кладбище металлическая часовня лежит в многолетней куче мусора.
Художественный металл на кладбище представлен очень широко и в виде надгробных памятников, и в виде оград. Кованые железные ограды и кресты поражают разнообразием общего рисунка, скомпонованного всего из 3-4 элементов. Кроме часовен, чугунные памятники представлены крестами. Литые кресты, как правило, ажурные, различного рисунка. Такие кресты изготавливались в конце XIX — начале ХХ вв. на всех чугунолитейных предприятиях Тулы, в т. ч. и на крупнейшем тогда Судаковском (Косогорском) заводе. А вот чугунных оград гораздо меньше. Зато на кладбищах Тулы встречается несколько чугунных скульптурных надгробий, в т. ч. на могиле мещанки Степановой — 3-метровой высоты чугунный ангел (1901 г.).
Каменная скульптура на кладбищах Тулы представлена мало, видимо, мраморные скульптурные памятники, изготавливавшиеся в Москве и Петербурге, стоили дорого, а немногочисленные белокаменные изваяния, выполненные явно в Туле, представляли для резчиков серьезную задачу чисто в профессиональном плане. Самыми известными скульптурными памятниками тульского некрополя являются два мраморных ангела на семейном участке мещан Слюсаревых (конец ХIХ в.), расположенном между Всехсвятским собором и входными воротами.
Прагматизм советского времени, идеологические установки эпохи воинствующего атеизма привели как к утрате большого количества памятников прошлого, так и к почти полной утрате кладбищенской культуры. А между тем, эта культура включала в себя большое число аспектов, начиная от морально-нравственных установок, заканчивая воплощением живых человеческих чувств в надгробных памятниках. Изучение культуры прошлого должно способствовать возрождению нравственности общества.
БИБЛИОГРАФИЯ:
- Аренкова Ю. И., Мехова Г. И. Донской монастырь. М., 1970.
- Ермонская В. В., Нетунахина Г. Д., Попова Т. Ф. Русская мемориальная скульптура. К истории художественного надгробия в России XI- начала ХХ в. М., 1978.
- Исторические кладбища Петербурга. Справочник-путеводитель. Л., 1986.
- Ковшарь И. Г. Семантика изображений в надгробных памятниках XIX века тульского некрополя.// Историко-археологические чтения памяти Н.И.Троицкого. Материалы. Тула, 1997.
- Ковшарь И. Г. Надгробные памятники XVIII в. Всехсвятского кладбища г. Тулы. Там же.
- Лозинский Р. Р. Тульский некрополь. Всехсвятское кладбище. Тула, 1991.
- Чернопятов В. И. Дворянское сословие Тульской губернии. Тт. 1 — 12. Тула, 1902-1912 гг.
Библиографическая ссылка:
Ковшарь И. Г. Тульский некрополь: надгробные памятники конца XVIII-начала XX вв./Ковшарь Ирина//Тульский краеведческий альманах. -2003. -С. 128-133.